Мистерия в парижском омнибусе

Подумай хорошенько! У тебя короткая память. Напряги её и свой разум. Как ты провел свой вечер в прошлый вторник?

—

Вторник? — прошептал Амьен, совершенно не помнящий обыкновенно, что он делал пару ней назад, а не то что произошло на предыдущей неделе.

—

Я тебе помогу освежить память. Ты возвращался в этот день к себе домой, и позволил себе заметить меня сидящим за столиком в кафе… куда ты соизволил все-таки войти.

—

Сойдя с омнибуса? — спросил очень взволнованный этими словами Амьен.

—

Совершенно точно. И именно в этом омнибусе ты встретил синьору, о которой осведомляешься сейчас с таким тщанием.

—

Что! Эта девушка… которая… была …

—

Эту девушку как раз и звали Бьянкой Романо. Я обнаружил это вчера, и осмеливаюсь тебе сказать, что это открытие оказывает мне честь, так как оно вызвано исключительно моей настойчивостью и проницательностью.

—

Как ты убедился в том, что её на самом деле так звали?

—

Я нашел квартиру, в которой она жила. Ну… квартира, это громко сказано… так, мансарда с голубями. Она жила совсем близко отсюда, на улице Аббатис на Монмартре. Я беседовал с хозяйкой квартиры, которая мне дала самые точные сведения о ней, и которая… не буду излишне скромен… благодаря моим наставлениям была так любезна побеспокоиться о том, чтобы отправиться в Морг, дабы опознать её тело. Эту респектабельную даму зовут Софи Корню, и у нее доброе сердце, так как она оплатила расходы на похороны девушки, которые имели место этим утром. Я шёл во главе траурной процессии вместе с нею.

—

Замолчи!

Но было уже чересчур поздно. Пия все услышала. Она вскочила и сделала шаг в сторону Верро, который не догадывался и не понимал, какой эффект могут произвести его слова.

—

Моя сестра умерла, — прошептала девушка и упала в обморок.

—

Несчастный! Видишь, что ты наделал, — закричал на Верро Амьен.

—

Разве я мог догадаться, что эта малышка тоже из рода Романо? — сказал сквозь зубы Верро. — Я знал только, что её зовут Пией.

Верро можно было упрекнуть в нехватке такта и здравого смысла, но в его сердце отнюдь не было ни капли злобы.

И как бы в оправдание этого он быстро вскочил с места и бросился к Пие, чтобы помочь своему другу поднять её с пола.

Вдвоём они поставили девушку на ноги, но так как она была без сознания, Амьен отнёс её на руках к окну и положил на тахту.

—

Её сестра! — шептал он, совершенно растерянный, — это была сестра Пии! Я должен был бы сам об этом догадаться, услышав её рассказ. Эта та самая девушка, исчезнувшая во вторник вечером, в тот самый вечер моего трагического приключения в омнибусе …

—

И я не намного лучше тебя, черт возьми! Мне следовало сразу все понять, — воскликнул Верро. — Мёртвая девушка походила чертами лица на Пию. Как я не подумал я об этом? Возраст… итальянский тип лица… все было так явно. Правда, нужно сказать, что я не подозревал, что у Пии была сестра. Она очень скрытна, эта малышка.

—

Замолчи, животное! И принеси мне флакон нюхательной соли… там, на столике, около бюста Наполеона.

—

Уже иду… приоткрой ей корсаж… или ты ждёшь, когда она задохнётся, ожидая от тебя этой милости.

Амьен последовал этому совету, и смуглые плечи девушки показались из под её красного платья.

—

Вот флакон, который ты просил— воскликнул Верро. — Поддержи её голову, пока я поднесу его к её носу. Это её обморочное состояние не продлится долго. Я не знаю, что в этой английской бутылке, но я попробовал, и мне кажется, что запах такой, что разбудит и мёртвого… Продирает мозг насквозь.

Пия, распростёртая на тахте, прислонила свою прелестную голову на грудь Поля Амьена, волосы её были распущены и кудрявые локоны спускались вниз прямо по бледным щекам, глаза закрылись, и едва заметное дыхание исходило из слегка приоткрытых губ.

—

Ты её убил, — сказал Амьен горе-художнику, который стал на колени, пытаясь заставить дышать парами соли бедного ребёнка.

—

О! Что ты, нет. Не пройдёт и одной минуты, как она вернётся к нам, и я попытаюсь её успокоить. Кто бы, черт возьми, догадался, что она столь чувствительна? Это не изъян… и не слабость, присущая всем итальянкам. Я знавал одну, которая потеряла своего мужа утром и позировала, изображая вакханку, уже в полдень, в мастерской Жан-Жака Эннера… ты его знаешь. После этого ему ничего другого не оставалось, кроме как стать её мужем.

—

Достаточно! Я извиняю твою глупость, но запрещаю тебе рассказывать Пие, как умерла её сестра. Этого будет достаточно, чтобы добить малышку.

—

Не бойся… я придумаю безобидную…насколько это возможно… историю, и чтобы она меня простила, я отведу Пию к месту, куда мы проводили её сестру этим утром. Софи Корню все хорошо организовала. Очень милая служба состоялась в церкви на Монмартре, и концессия на пять лет на кладбище Сент-Уэн дорогого стоит. А я расщедрился на большой букет Пармских фиалок.

Болтая таким образом, Верро без особого успеха играл перед носом Пии флаконом с ароматическими солями. Вдруг Пия судорожно вздрогнула, но по прежнему не пришла в сознание, и у Амьена возникло непреодолимое желание вырвать язык у этого неисправимого болтуна, этот корень зла, причину всех его горестей.