Мистерия в парижском омнибусе

Продолжать позировать ему, стоять наедине только с ним одним, это было её единственной надеждой… но она почти не верила в это.

«Поль понял, как я страдаю, и сжалился надо мной, — с грустью думала Пия. — Но это так хорошо! Он мне обещал вскоре сообщить новости, которые помогут мне утешиться и помешают уехать. Поль полагает, что мне не хватит мужества от него убежать, и что я вернусь…. Нет… он не придёт. Он обманул меня. Зачем ему приходить ко мне? Я — лишь бедная необразованная девушка из Абруццо, оказывающая услуги богатому художнику, которому стоит лишь махнуть рукой, чтобы у его дверей выстроилась очередь из итальянских натурщиц. Это мне нужно идти к нему и просить, как милость, чтобы он снова взял меня на работу.

Но я не пойду. Ведь я там найду эту женщину, и я предпочту умереть, чем вновь появиться перед нею. Нет, я не пойду. Я буду ждать два дня… если я его не вижу за это время, я ему напишу, чтобы с ним попрощаться, схожу помолиться в последний раз на могиле Бьянки, и тогда …»

Пия была погружена в эти свои мысли, когда в дверь её комнаты тихо постучали.

Она повернулась к входу, бледная и дрожащая.

—

Господи, только бы это был он! — прошептала Пия, не в силах пошевелить и пальцем, прикованная к месту волнением.

После нескольких мгновений тишины стук раздался снова, на этот раз более громкий и требовательный.

Пия хотела ответить, но голос отказывался повиноваться ей. Затем одна мысль посетила её голову… это не мог быть Амьен. Поль был нетерпелив, а ключ был снаружи. Амьен бы вошёл.

В этот момент ручка двери повернулась и дверь медленно открылась.

Пия угадала. Это был не Поль. Но неожиданность, которую она испытала при виде входящей в её комнату персоны была ещё более живой.

Этой персоной оказалась очень изящно, элегантно одетая в чёрное женщина с довольно миловидной физиономией. Её вполне можно было принять за даму, которая занимается благотворительностью и обходит с этой целью лачуги бедняков.

Пия, которая не была приучена к визитам такого рода, решила, что это ошибка, и собиралась об этом громко сказать, когда неизвестная дама подошла к ней, взяла за обе руки и обняв, поцеловала в лоб.

И Пия, совершенно растерянная, не осмелилась уклониться от неожиданной ласки.

—

Я вижу, моё дорогое дитя, — начала дама, садясь на один из трёх соломенных стульев, украшавших мансарду, — я вижу в вашем удивлении, что вы меня не узнали… что, впрочем, совершенно естественно, так как вы меня раньше видели только мельком.

—

Извините меня, мадам… но я этого не припоминаю, — прошептала девушка.

—

Вчера я была рядом с вами… хотя мне не следует напоминать вам об этих тяжких моментах… я была рядом с вами в то время, когда вы молились за ту, кого больше нет с нами.

Пия вздрогнула и внимательно посмотрела на женщину.

—

На кладбище Сент-Уэн… около могилы вашей сестры.

Память возвратилась к девушке. Накануне она едва заметила, после бессонной ночи, даму, которая беседовала с Софи Корню, но теперь ей показалось, что это была действительно она.

—

Я как раз перед этим молилась на могиле нашей дорогой Бьянки …

—

Вы, мадам…! — произнесла изумлённая Пия.

—

Это вас удивляет, потому что вы не знаете, что я любила вашу сестру так сильно и нежно, как если бы я была её матерью.

—

Вы её знали!?

—

Да… вот уже два года как. Я встретилась с Бьянкой в Милане у друзей моего мужа, который тогда путешествовал со мной по Италии. Я привязалась к ней всей душой, и в итоге она ответила мне взаимностью.

—

Бьянка мне никогда не говорила о вас.

—

Не более, чем она вам сказала, почему она приехала в Париж.

—

Простите меня, мадам, но Бьянка мне об этом сказала.

Дама закусила свою губу от неожиданности губы, но не потеряла хладнокровия, и быстро нашлась после этого неожиданного удара.

—

Таким образом, — продолжила она, — вы знали, что Бьянка искала своего отца… который был также и вашим!

—

Я это знала.

—

Но вы не знаете, что именно благодаря мне она его нашла.

—

Наш отец! Что! Она с ним виделась… и не сказала мне об этом! Нет, нет, это невозможно.

—

Она его не успела увидеть… после долгих розысков я узнала, что он жил в маленьком городке на юге Франции… и Бьянка, проинформированная мной… ему написала…

—

И она от меня это скрыла!? Странно…

—

Она и от меня скрыла, что у неё была сестра… от меня… а ведь я ей предоставила столько доказательств моей дружбы и преданности. А буквально только вчера я случайно узнала, кем вы для неё были. Она была излишне скромна, или скорее сдержанна и осторожна. Ведь она вам никогда не говорила, где она жила.

—

Нет, хотя я часто спрашивала.

—

Это я рекомендовала её этой доброй женщине, которая держит дом с меблированными комнатами на улица Аббатисс и которая вчера принесла цветы на кладбище. И ей тоже, этой превосходной мадам Корню, Бьянка никогда не говорила о вас… Бьянка ей рассказывала, что она по вечерам ходила брать уроки пения, а сама в это время встречалась с вами. А я, в свою очередь, не знала, что Бьянка уходила из дома по вечерам. Ко мне она приходила только по утрам. И со мной она говорила только о вашем отце. Бьянка мечтала лишь о том, чтобы снова его увидеть.

—