Мистерия

Но по-настоящему сильной она стала тогда, когда встретила и довела до цели путника номер четыре – воистину великого мага, попросившегося в Альгхаиллу: тощего, как скелет, высохшего человека в набедренной повязке и с воткнутой в волосы костью. Кольцо в носу, тонкий деревянный посох и нарисованный на теле череп: Тайра всю дорогу боялась, что в спину ей вот-вот ударит смертельное заклятье. Глупый страх, беспочвенный, но дорога длилась почти сутки, а маг позади не светился и прозрачным не был. Он был первым из тех, кто пришел в Криалу в физическом теле и первым на ее памяти, от кого шарахались даже тени, – человеком без души. Наверное, не просто без души – служителем Нижнего Мира.

Указанную Альгхаллу она даже не стала рассматривать; довела, сообщила «здесь» и собиралась безо всякой награды сбежать, когда морщинистый мужчина с неприятным обглодком человеческого тела в волосах произнес:

– Заслужила. Возьми.

И он повесил ей на шею амулет. Настоящий, плотный, серебристый, на длинной вытертой веревочке. Круглый знак, символ Равновесия, и сужающаяся к центру спираль – это все, что она успела разглядеть, прежде чем содрогнулась от первого за долгое время касание чужих рук. Не порадовалась ему – едва сдержала тошнотворный позыв.

– Поможет стабилизировать накопленную силу и использовать ее. Без амулета не сможешь.

Она лишь кивнула, не сумела выдавить простого «спасибо», а маг с тростью уже растворился не в окне – в черной дыре-разломе, откуда, казалось, выглядывала сама смерть.

Тайра не стала дожидаться – рванулась от страшного места прочь и бежала-бежала-бежала, запомнив лишь одно: как стучал по груди ровный металлический привязанный к черной веревочке круг.

А потом случилось «это».

Она сумела поднять камень.

Камень иллюзорного города – города-призрака. Сидела, как обычно, на вымощенной площади недалеко от излюбленной клумбы, смотрела на траву и набухающие бутоны Деры – мимо ходили люди, проезжали телеги торговцев, гомонила у фонтана детвора, пыталась выловить со дна медные монетки – на них то и дело прикрикивал городской смотритель. Она невидима для людей, люди прозрачны для нее – все, как обычно, – сосуществование бок о бок двух миров – реального и вымышленного (смотря с какой стороны смотреть), и тут… камень.

Она взялась за него, не задумываясь, пребывая не то в прострации, не то в привычной мозговой усталости, глядя на цветастую накидку проходившей мимо женщины и пытаясь предположить, какого та цвета, оранжевого или же ярко-розового? – Криала поглощала краски, заглатывала их, слизывала с холстов невидимым языком и ухмылялась, – когда неожиданно поняла, что подкидывает на ладони камушек.

Серый, угловатый, шершавый… Не просто подкидывает, и тот подлетает в воздух на несколько тилитов, – а чувствует его. И, как только поняла, только лишь сумела осознать невероятность происходящего, как камень тут же пролетел сквозь ладонь и упал на землю.

– Нет-нет-нет, – зашептала Тайра и заползала вокруг клумбы. – Давай еще раз…

Пальцы сжимались вокруг травинок, елозили по борту клумбы, проходили сквозь булыжники, но не ощущали ни листьев, ни почвы. Камешки, кусочки глины – большие и маленькие – несмотря на усилия, оставались лежать на земле: для них существование рядом женской ладони оставалось, как и прежде, под сомнением; миры не желали вновь пересекаться.

Или же у нее не хватало силы? Случилась расконцентрация?

– Как же так?

Тайра приказала себе успокоиться: уселась на булыжную мостовую, не чувствуя под собой ни тепла, ни холода, поджала под остатки оборванной тулы босые ноги, сжала пальцами левой руки амулет, закрыла глаза и сосредоточилась. Копись сила, копись – стабилизируйся, набирайся, – а правой рукой все водила сквозь мелкие, лежащие у подножия клумбы камешки.

Спокойное чуть свистящее дыхание, размеренные удары сердца, ровный ток энергии от сердца и живота к руке, к руке, еще к руке и снова к руке…

Жаль, что маг не объяснил, как пользоваться медальоном – ушел, а она не успела спросить. Жаль, что упустила возможность, не совладала со страхом, а другого шанса не будет.

Сколько она просидела так, фокусируя все внимание на ладони? Неизвестно. Но когда глаза открылись, Тайра с замиранием сердца увидела, что желтоватый спекшийся кусочек глины, вновь покоится в руке – прямо на линии ума. Между линией судьбы и линией сердца.

И она вновь – Боги, спасибо! – чувствует его.

Неопределенное время спустя.

Дом Кима выглядел таким, каким она помнила его: белые, выгоревшие на солнце каменные стены, потрескавшаяся у фундамента краска, пыльные ставни и немытые окна.

Архан. Она нашла его так же, как находила другие места, – по невидимой звездной карте. Долго переминалась у входа – яркого куска пространства, – боялась, что тот отторгнет ее, стоит прикоснуться, но «вход» совершенно неожиданно дал добро. Поупирался, как раскисшее желе, повибрировал и… впустил странницу внутрь.

Нет, не как живого человека, как призрака, но все-таки впустил.