Мистериозо

Гостиная выглядела такой же нежилой, как и спальня. Только угол одного из украшенных розочками постеров слегка отошел от стены. Сложно себе представить, что кто-то прожил здесь в течение нескольких месяцев, не сдвинув ни одной вещи. На плите в кухне стояла чистая кастрюля. На дне ее виднелись капельки воды. Под кухонным столом был приделан ящик. Хультин потянул его на себя.

Первое, что бросилось в глаза, это связки разнообразных ключей, вернее сказать — плоских, без выемок и зазубрин, болванок-заготовок. В большом ящике находился еще один ящик, поменьше. Он был подписан русскими буквами. Хультин натянул резиновые перчатки и открыл его. Там длинными рядами лежали девятимиллиметровые патроны из Казахстана; больше половины их уже были израсходованы.

Под ящичком с боеприпасами нашелся отпечатанный на машинке список из семнадцати имен. Хультин осторожно вытащил его и чихнул, словно бы в подтверждение собственной правоты. Куно Даггфельдт, галочка, Бернард Странд-Юлен, галочка, Нильс-Эмиль Карлбергер, галочка, Энар Брандберг, галочка, Ульф Аксельсон, галочка.

Последняя галочка стояла после имени Альфа Рубена Винге.

Йельм вышел в гостиную. Он потянул за угол отклеившийся постер на стене. Под ним оказалась мишень для дартса. Но дротиков нигде не было.

Они обыскали шкафы и письменные столы, но не обнаружили больше никаких следов столь долгого пребывания здесь Йорана Андерсона. Свернутый матрас, русская дорожная сумка с пятисотенными купюрами, кастрюля с каплями воды на дне, связки болванок для ключей, ящичек с патронами из Казахстана, мишень для дартса и список жертв. В общем, все выглядит так, как будто он заходил сюда лишь изредка.

Йельм связался с бывшими коллегами из полицейского отделения за стеной и отдал распоряжение организовать оцепление квартиры, круглосуточную охрану и обследование ее техническими специалистами. Когда они вышли на солнышко, несколько ледяных порывов ветра тут же напомнили им о том, что наступил вечер. На часах была почти половина восьмого. А они еще только начали.

Йельм и Чавес позвонили секретарше Лизе Хэгерблад, и на этот раз она ответила. Когда Йельм спросил, где пропадает Винге, в ее голосе послышались нотки протеста. Он не успел добавить, насколько важно выяснить его местонахождение, потому что она повесила трубку. Они глубоко вздохнули и отправились в Росунд, чтобы поговорить с ней лично.

Хультин и Сёдерстедт поехали в поселок Стура Эссинген, где в первоклассной вилле с первоклассным видом на озеро Мэларен жил молодой сотрудник фирмы «Урбоинвест» Йоханнес Лунд. На их звонки отвечал только автоответчик. Они не стали оставлять сообщение после сигнала.

Поскольку Стура Эссинген находилась явно ближе, чем Росунд, Хультин и Сёдерстедт первыми достигли своей цели. Мужчина в синем комбинезоне ходил по поросшему травой склону и методично обрабатывал газон при помощи какого-то валика, который выглядел, как сильно усовершенствованная газонокосилка. Из-под воротника синего комбинезона выглядывал воротничок белой сорочки и узел черного галстука. В кармане комбинезона виднелся мобильный телефон.

— Ну да, ну да, — сказал мужчина, увидев Сёдерстедта. Он выключил газонокосилку и отставил ее. — Вы были не совсем удовлетворены…

— Почему вы не отвечаете на звонки? — резко спросил Хультин.

— Городской номер используется для обычных звонков, они отсылаются прямиком на автоответчик. А вот сюда, — постучал он по мобильнику, — приходят только самые важные звонки. — Он счел их секундное молчание непониманием и пояснил: — Разговоры делятся на две группы. Так называемая группа «Б» адресуется жене, а группа «А» поступает прямо ко мне.

«М-да!» — подумал Сёдерстедт, а вслух сказал:

— Взгляните на небо! — Йоханнес Лунд послушно посмотрел на небо. — Сейчас половина девятого, и солнце еще высоко. Через два часа солнца не будет. И не будет Альфа Рубена Винге. Вы понимаете? Через несколько часов ваш шеф будет убит серийным убийцей, который уже убил пять высокопоставленных граждан нашей страны.

Йоханнес Лунд удивленно посмотрел на него.

— «Убийство грандов»?! — спросил он. — Черт возьми! А я-то всегда держал его за мелкую сошку. Ваши слова возвышают его в моих глазах.

— Расскажите все, что вы знаете о периодах его отсутствия, — сказал Хультин.

— Как я уже говорил раньше, мне ничего не известно, — сказал Лунд и задумчиво поглядел на небо. — Он относится ко мне с большим подозрением. Знает, что я делаю свою работу гораздо лучше, чем он свою, что я приношу ему гораздо больше денег, чем он сам себе приносит. Он нуждается во мне и ненавидит меня. Примерно так. Ненавидит меня, но не может без меня обойтись. Понимайте, как хотите. И он никогда не стал бы делиться со мной какой-то личной информацией.

— А есть у него близкие друзья, с которыми он стал бы? — спросил Хультин.

Йоханнес Лунд рассмеялся.

— Господи боже мой! Мы же бизнесмены!

— Вы никогда не встречали маленькую светловолосую финку со стрижкой «паж», которую зовут Аней? — спросил Сёдерстедт.

— Никогда, — ответил Лунд, глядя ему прямо в глаза. — Клянусь.