MISTERIUM CONIUNCTIONIS

Психологи только начали нащупывать путь в эту структуру и похоже на то, что "алхимистические" философы сделали противоположности и их единство одним из главных объектов своей работы. Разумеется, в своих трудах они использовали символическую терминологию, напоминающую нам язык сновидений, в которых часто возникает проблема противоположностей. Поскольку мышление жаждет ясности и требует не двусмысленных решений, оно должно постоянно освобождаться от контраргументов и противоположных тенденций, в результате чего особенно несовместимые элементы либо остаются неосознанными, либо привычно и старательно оставляются вне поля зрения. И чем дальше это будет продолжаться, тем больше бессознательное будет укреплять свою позицию. Поскольку алхимики, за исключением очень немногих, не знали, что они вытащили на свет божий психические структуры, а думали, что объясняют трансформации материи, то никакие психологические соображения, проистекающие из чувствительности человеческой натуры, не могли удержать их от того, чтобы не обнажать основы души, что более осведомленный человек побоялся бы сделать. Именно поэтому алхимия так неотразимо привлекательна для психолога. По этой же причине я со своей сотрудницей сочли необходимым подвергнуть алхимическую концепцию противоположностей и их единства или примирения тщательному исследованию. Какими бы странными и невразумительными не казались непосвященным используемые алхимиками язык и образы, они становятся ясными и живыми, как только сравнительное исследование обнаруживает связь между символами и процессами в бессознательном. С одной стороны, они могут представлять собой материал для сновидений, спонтанные фантазии и иллюзорные идеи, а с другой, их можно проследить в произведениях творческого воображения и фигуральном языке религии. Приведенный для сравнения разнородный материал может совершенно ошарашить академически образованного читателя, который с такими вещами встречался только в безличном контексте — историческом, этническом или географическом - и который не знает их психологического родства с аналогичными образованиями, произошедшими, в свою очередь, из самых разных источников. Естественно, что поначалу он будет поражен тесной связью определенных символов из древнеегипетских текстов с современными открытиями в области народных верований в Индии и, в то же самое время, со сновидениями ничего не подозревающего европейца. Но то, что вряд ли сразу смогут проглотить историк и филолог, не представляет никакой трудности для терапевта. Его биологическое образование оставило в его мышлении достаточно четкое представление о сравнимости всех видов человеческой деятельности, чтобы его могла привести в изумление идея сходства, поистине фундаментального тождества человеческих существ и их психических проявлений. А психиатр не будетпотрясен базовым сходством психотиков, будь они людьми Средневековья или современными европейцами, австралийцами, индусами или американцами. Лежащие в основе их поведения процессы инстинктивны, а потому универсальны и чрезвычайно консервативны. Птица-ткач сплетает свое гнездо присущим только ей способом вне зависимости от того, где она находится, и точно так же, как у нас нет оснований предполагать, что три тысячи лет тому назад она строила его по-другому, так их у нас нет и для предположения, что в течение следующих трех тысяч лет она изменит свой метод постройки. Хотя современный человек верит в то, что может безгранично изменяться самостоятельно или под каким-нибудь внешним воздействием, потрясающим, а вернее ужасающим фактом остается то, что, вопреки цивилизации и христианскому воспитанию, он, в нравственном смысле, по-прежнему так же скован инстинктами, как и животное, и потому в любой момент может стать жертвой зверя, что сидит внутри него. Эта истина теперь универсально больше, чем когда-либо прежде, и не зависит от образования, культуры, языка, традиций, расы и местности проживания.