Мистериум. Полночь дизельпанка

– Даже не знаю, что думать, – наконец проговорил длинноусый сосед по столику. – Одно могу сказать точно, Ю-Джи – в море часто называют друг друга по первым буквам фамилии и имени, эта привычка потом остается на всю жизнь, – сам ты определенно веришь в то, что увиденное было не галлюцинацией и наваждением. Но кто может сейчас дать руку на отсечение, что в город, кроме стеклянной дряни, не вторгаются какие-то видения…

– Я не выдумываю. Нечего мне больше делать, – фыркнул Уиклер. – Если это и был какой-то морок, то, клянусь жизнью, он был чертовски похож на правду. Ну а кто не верит, могу предложить прямо сейчас прогуляться до Фри-Дерби, там и посмотрим что к чему. Согласны? Чего уставились? Давайте, кто тут смелый и кто считает меня обманщиком и треплом?

– Не кипятись, Ю-Джи. Если все, о чем ты сказал, правда, то нам пора думать, как сматываться из города, пока он нас совсем не проглотил. А если ложь, то лучше от этого нам не станет. Наросты возникают все чаще. Люди бегут из жилищ прямо под дождь, укрываются в соседских подвалах, но больше – исчезают без следа, будто их и не было. Что одно, что другое… Но я тебе верю. Очень уж многое совпадает… А вралем ты никогда не был…

– Так что же тогда делать? – подал голос другой отставной моряк.

– Спасаться, пока мы не увидели то же самое, что и Ю-Джи…

– Спасаться? Как? Куда?

Примерно треть присутствующих присоединились к Уиклеру, большинство все же махнул рукой и продолжили обычные пустые разговоры. Хотя каждый из них нет-нет да и бросал взгляд в сторону сгрудившихся вокруг Уиклера моряков. Мало ли… Всегда ведь полезней поверить в небылицу, чем отмахнуться от правды. А кто знает, в чем небылица, а в чем правда, брат?

– Разрешите говорить, эчеленца? – вмешался в разговор совсем молодой аэролоцман, явно нездешний, прибывший с берегов совсем другого моря.

Почтительность возымела действие, и, несмотря на разницу в возрасте, ему дали слово.

– Меня зовут Джакомо Пирелли. Я слышал рассказ, я выражаю восхищение вашей выдержкой и спокойствием: другой бы точно наложил в штаны, я-то уж точно, повстречай такое! – Тут все улыбнулись откровенному признанию молодого человека. – А сказать хочу вот что… У нас в Тавестии, это далеко к югу, летающие лодки используют не только для лова.

– Ну-у, известное дело: кто в молодости не катал дамочек над заливом? – усмехнулся старый, похожий на потертую монету механик, явно начинавший карьеру в те времена, когда моторы казались сказкой и ненужными громоздкими игрушками.

– Нет, не дамочек. Хотя их, конечно, тоже… В Тавестии горы высокие, выше, чем здесь… Мы перевозим почту.

– Почту?

– И еще саженцы, которые выращиваются на побережье, где климат мягкий, а потом отправляются в другие страны.

– Саженцы?

– Сейчас расскажу. Дайте, пожалуйста, воздушную лоцию.

На стол легла карта ветров Гримальдского залива, подавальщик принес дюжину пива с солеными орешками, и речь пошла о приятных сердцу и памяти любого моряка вещах. И страх отступил. Но только на время.

Едва они отъехали на несколько кварталов от ратуши, как стало ясно, что дальше не пробраться. Поперек улицы валялась всякая всячина: камни, вывороченные из мостовой, мешки, наполненные чем-то на вид твердым до самых горловин, разломанная мебель, корзины, оконные рамы, остов кровати, телега, которой не хватало одного колеса, – а за импровизированной баррикадой укрылись люди, и Лауфер вступил с ними в переговоры. Через пять минут стало ясно, что жители этого квартала напуганы дальше некуда. Напуганы пришествием чужаков, как выразился их предводитель – верзила-кузнец, устрашающе махавший перед собой кувалдой.

– Что там? – спросил Мирабо, когда коронер вернулся к автомобилю.

– Я бы назвал это истерией, и, скорее всего, так оно и есть. Они боятся каких-то чужаков. Но из-за дождя и ветра, а еще больше из-за того, что они пытаются говорить одновременно, я мало что понял.

Как не хотелось Мирабо выходить из салона под дождь! Но ему пришлось это сделать и направиться к баррикаде. Значок офицера полиции на лацкане пиджака немного успокоил горожан, и инспектору удалось выяснить, что буквально час назад в соседнем квартале возник Нарост, раздвинувший сразу четыре дома. И все бы ничего, если бы из того нароста не появилось несколько фигур, отдаленно напоминавших людей, но вблизи оказавшихся похожими на восковых кукол с размазанными чертами лица и недооформленными конечностями. Одежда на них, как образно пояснил кузнец, была будто нарисованная.

– Они… как сказать?.. будто люди, походка как у автоматонов, которые показывают на ярмарках, только вместо латуни и бронзы все какое-то странное – металлический лед, что ли…

– А может, они из стекла? – вставил реплику Мирабо.

– Может, кто их разберет. Но только это… как сказать?.. не люди. И если констебли не способны управиться с такой дьявольщиной, мы сами… как сказать?.. попробуем их остановить. Один уже готов, – с гордостью добавил кузнец, приглашая взглянуть на дело рук своих.