Мистериум. Полночь дизельпанка

– Да, сон. – Ирина вяло зачерпнула суп, посмотрела на него, вылила назад в тарелку. – Мы все приснились. И ты, и я, и Петр. Вся наша жизнь приснилась. Кому – не знаю.

Она подняла глаза на брата, спросила неожиданно:

– К тебе тоже приходили?

Олег не переспросил, понял сразу. Кивнул.

– Да.

– Ты… ответил им?

Он помедлил. И вынужден был вновь кивнуть.

– Да.

Сестра отложила ложку, тяжело поднялась, ушла обратно в спальню. Олег не посмел пойти следом.

Закончился день рано. В пять пополудни начало смеркаться, прямоугольник неба потемнел, слился с окружающими его тучами. На Горбатом мосту вспыхнули фонари. Теперь их было семь. И еще один – на Парковой.

В спальне свет не зажигали, и звуков оттуда не доносилось. Олег решился – позвал, постучал, потянул на себя дверь. Та была не заперта. Он щелкнул выключателем на стене. Вхолостую.

К крюку в потолке, на котором прежде крепилась люстра, была привязана веревка. Ирина висела неподвижная, отрешенная. Мертвые глаза смотрела сквозь Олега.

Он вышел из комнаты, тихонько прикрыл за собой дверь. Вышел из дому, со двора. Остановился посреди улицы, под фонарным столбом. Горбатый мост стоял перед ним словно светлый линкор. Нет, не стоял. Он уплывал, все дальше и дальше, оставлял за кормой крошечный островок, отрезанный тьмой. «Ты хочешь проснуться, увидеть реальность?» – спрашивали во сне ночные призраки. Олег ответил им: «Да!»

Фонарь над головой погас.

* * *

Вот еще один пример. Письмо человека, который привык жить рядом с Мифами. Хотя нет: «рядом» – не совсем правильное слово. Разве только в географическом, а не в психологическом смысле. Даже здесь, в Аркхеме, городе всемирно известного Мискатоника, для Глубоководных выстроен отдельный квартал, а Ми-Го практически не появляются вне своих рабочих сфер. Мверзи трудятся в больницах, шогготы – на производстве и транспорте, но никто из них не живет вместе с людьми. Что уж говорить о сельской глубинке, о маленьких провинциальных городках, о спальных районах промышленных мегаполисов…

Обособленные зоны, резервации, запретные территории: названий много, суть одна. Присутствие младших Мифов люди готовы терпеть, но не более того. И – желательно – где-то там, за рекой, за пустошью, за Горбатым мостом. Чтобы между двумя мирами была хоть какая-то, пусть хлипкая и эфемерная, но все-таки преграда.

И если квартал вдруг приглянулся Глубоководным, прежние жители начинают покидать его, хотя никто их не гонит. Миграция, сначала вялая, раскручивается все быстрее и быстрее, и вот через год-полтора на месте престижного района стоят ряды опустевших домов-призраков.

Люди бегут от соседства с Мифами словно от чумной заразы. Не понимая, что укрыться невозможно. Что, соприкоснувшись хотя бы раз, ты изменился навсегда. И в твоей душе уже тлеет отпечаток чужого присутствия.

Спальный район Тимур Алиев

– Ща куда?

Газодизель, противно визжа тормозами, застыл на перекрестке, утыканном разноглазыми светофорами. Два широких проспекта, сходясь здесь под прямым углом, делили город на несколько неравных частей. Дорога направо уводила в сверкающий поднебесными огнями высотный центр, налево – терялась в лабиринте тускло освещенных пятиэтажек спального микрорайона, где-то далеко за которым полыхало сине-зеленое зарево поселения Мифов.

– А? – Задремавший Артур очнулся, потер ладонями лицо, непонимающе глядя на расплывающийся в сумерках профиль водителя. Круглоголовый толстяк с красным, словно обваренным лицом, ждал ответа, выпятив нижнюю губу. Турбированный грузовик вибрировал и порыкивал – толстяк держал ногу на педали газа.

– Куда ща, спрашиваю? – повторил он.

Артур огляделся, махнул рукой влево.

– К тварцам не поеду! – сказал толстяк. – Говорят, они из мужиков грамефродитов делают.

– Гермафродитов, – машинально поправил его Артур. – Э-ээ, каких еще?.. Что за ерунда? – возмутился он.

– Говорю, что знаю! – зло отрезал толстяк. – Под пивные ларьки микрируют и мужиков харчат.

Артур хотел возмутиться, но, вспомнив о заполненном кузове, сдержался. Ссориться себе дороже. Ему еще выгружаться, а грузчиков нет. Он мотнул головой, заметил, стараясь говорить авторитетно:

– Вы же умный человек… Ну как Мифы могут устраивать ловушки на людей?.. Им вообще запрещено селиться в черте города. Вон… видите огоньки вдалеке… это они.

– Ну, вам виднее, это ж вы с ними яшкаетесь, – пробурчал толстяк.

Очередное «словечко» резануло слух даже больше, нежели несправедливое обвинение. В чем-чем, а в дружбе с Мифами городских не обвинишь. Толстяк лучше бы в своей деревне глаза разул. Вот уж где на Ми-Го похож каждый второй.

Сзади возмущенно засигналили.

– Щас, щас, еду, не егозите там, – отозвался толстяк и сорвался с места с пробуксовками, отчего в кузове что-то дзинькнуло и забренчало. «Трюмо», – обреченно подумал Артур и виновато скосил взгляд на сидящую рядом мать. Ему подумалось, что надо бы успокоить ее, сказать, что конец пути близок.