Мистериум. Полночь дизельпанка

– Вы заливаете нас! – крикнул Артур. – Я ваш сосед снизу.

– Мужа нет дома, – снова повторили за дверью.

– А когда он будет?

– Мужа нет дома… Он будет… вечером.

– Хорошо, – то ли себе, то ли голосу ответил Артур и вернулся к матери. Та стояла на пороге ванной и, вытянув шею, заглядывала в шахту.

– Там кто-то шебуршит, – пожаловалась она сыну.

– Крысы, наверное, – пожал плечами он. – Я пока оставлю как есть, а вечером вернуться и поговорю с придурками сверху.

Но приехать, как обещал, у него не получилось. Болезнь жены затянулась. Врачи качали головами, не в силах поставить диагноз. А та прям загибалась – температурила, хандрила по полной программе. Несколько следующих дней Артур возил ее по больницам, пичкал таблетками. До матери ли ему было, если даже близнецов на время забрала к себе свояченица.

Лишь через неделю он смог выбраться к матери. И прямо в подъезде его перехватила соседка с первого этажа – женщина лет за пятьдесят с фигурой метательницы дисков. Перекрыв массивным корпусом проход, да так, что Артур тоскливо оглянулся, понимая, что соседка не футбольный вратарь и мячиком между ног у нее не проскочишь, она вроде бы соболезнующим тоном высказал претензию:

– Знаете, Артур, это, конечно, не мое дело… но мне кажется… вам стоило бы подумать о более удобном жилье для вашей матушки.

Голос женщины звучал одновременно и наставительно, и нравоучительно. Учительница, что ли, подумал Артур, переступая с ноги на ногу. Заметив его нетерпение, соседка сердито насупилась, что только усилило ее сходство с дискоболшей.

– Вы знаете, Артур, тут недалеко есть отличное место для стариков. Нет-нет, это сейчас очень даже нормально. Ничего такого. Это не дом престарел…

От взгляда Артура соседка запнулась и смешалась.

– Поймите, ваша матушка странно ведет себя. Она воет по ночам. В три часа ночи стучалась ко мне в дверь… Мы боимся, что она спалит дом.

Артур почувствовал, как краска заливает его лицо:

– Такого не может быть. Моя мать не сумасшедшая… Просто я пока не могу взять ее к себе… Жена болеет, дети…

Соседка замахала руками:

– Нет-нет, я ничего такого… Но если не верите мне, останьтесь на ночь, проверьте… Поймите, Артур, я желаю только добра… Всем.

Он кивнул, изображая притворное согласие – лишь бы соседка отстала:

– Я подумаю…

Но так просто от соседей было не избавиться. Первые тревожные звоночки начались уже через пару дней.

На работе всю неделю стояла страшная запарка – сдавался квартальный отчет, шла сверка данных с филиалами. Артур несколько часов не слезал с телефона, когда очередной, примерно сотый за день, звонок удивил его бесцеремонно-грубоватым голосом в трубке.

– Ваша мать проживает в пятой квартире? – спросил некто.

– А кто спрашивает? – в тон ответил Артур.

– Участковый. Лейтенант хррр… – фамилия милиционера прозвучала неразборчиво, словно на зажеванной кассете старого магнитофона. – Квартира вам принадлежит?

– Нет.

– Будем выселять.

– На каком основании?

– Нарушение общественного порядка. Соседи жалуются.

– Ээ, участковый, погоди. Давай я щас подъеду, обсудим…

Участковый помолчал, сдался.

– Ладно, пятнадцать минут жду… А то у меня… дела еще.

Милиционеру хватило десяти минут разговоров по душам, чтобы лед в отношениях растаял. Участковый оказался молодым и подтянутым – на работу вышел всего пару недель назад, и «авторитетное» брюшко при всем желании не успел бы нарастить. Как выяснилось, хамил по телефону милиционер от неопытности, а вовсе не из вредности. Под конец разговора он отказался от неловко сунутой ему в ладонь купюры и, чеша в затылке, признался Артуру:

– Да достали меня эти бабы… Ну, из твоего дома. Требуют – пусть сын… ну ты то есть… разберется… иначе, мол, мы сами.

– А что, только женщины? – поинтересовался Артур.

– Ага. Да тут у нас одни бабы-то… Мужиков как-то… того.

Обменявшись с участковым номерами телефонов, Артур решил забежать к матери – раз уж все равно приехал.

Скамейка перед подъездом, к счастью, пустовала. Одним махом Артур взлетел на второй этаж, чтобы ненароком не напороться на «дискоболшу», и легонько стукнул в дверь.

Ни движения. Он постучал еще раз, посильнее. Никто не открывал. Он прислушался. Ни звука. Слышно лишь, как капает где-то вода. Что с матерью?

Он рванул ручки двери на себя, и та неожиданно легко поддалась. Не заперта?! Почему?

Артур ворвался в комнату. Мать свернулась в калачик на диване, подушка и одеяла были скручены в немыслимый жгут.

– Что случилось? – закричал он. – Почему дверь нараспашку?

Мать, ничуть не обеспокоенная раздражением сына, приподняла голову.

– Не знаю, я закрывала. Может, сама?..

Поведение матери вывело Артура из себя.

– Да твою мать!.. Как она может открыться сама?!

Как ни странно, его окрик сработал. Мать словно включилась: из глаз ушла бессмысленная муть – и заговорила, короткими, рублеными фразами:

– Не могу я здесь больше. Голоса. Голоса зовут. Забери меня. Забери отсюда.

– Куда? – вздохнул Артур.

– К себе. Сдохну я здесь, понимаешь? Понимаешь?.. Забери. Или хуже будет.

– Хорошо. Заберу, – привычно соврал Артур, надеясь, что это всего лишь депрессия, которая быстро пройдет…