Мистеры миллиарды

Своего нового патрона Говарда Хьюза Торнтон убеждал сосредоточить все усилия на создании самого современного оружия. Именно в дни пребывания Техасца во главе «Хьюз эйркрафт» она превратилась в одного из главных поставщиков управляемых ракет для американской армии. Если идею наживы на торговле оружием, собственно говоря, нельзя причислить к разряду торнтоновских открытий — сие было известно американским предпринимателям уже задолго до него, — то в деле освоения электроники и постановки новейших открытий человеческого гения в этой области на службу военному бизнесу среди американских промышленников Торнтон был одним из первых.

Его техническое образование, служба в авиации и деловая интуиция содействовали этому в немалой степени. Правда, и здесь ему на помощь пришел отнюдь не случайный случай, который свел его в недрах «Хьюз эйркрафт» с ученым-электронщиком и небесталанным инженером Хью Джеймсоном. Фанатически увлеченный открывшимися перспективами, но отнюдь не отличающийся чрезмерной щепетильностью, Джеймсон просвещал вице-президента своей фирмы по части того, как можно использовать электронику для создания новейших видов оружия. И не только просвещал, но охотно поставил свои знания и талант на службу созданию орудий уничтожения людей.

Хьюз был в восторге. В его карман хлынул золотой поток. Что же касается Торнтона, то его все больше грызли сомнения. Каждый новый миллион долларов, который он клал в карман своего хозяина, жег ему руки. Он не мог отделаться от мысли о том, что этот миллион мог бы оказаться в его собственном кармане.

В 1953 году Торнтон втихомолку готовился начать собственное дело. Продумано было все до мельчайших деталей. Во-первых, составлена команда. В ней, правда, на сей раз было не десятеро, а трое — Торнтон, теперь уже сам в роли босса, Джеймсон, которого он сманил щедрыми посулами, и некто Рой Эш, один из военных интендантов, служивших в авиационном штабе под началом Торнтона, а после войны подвизавшийся в роли одного из финансовых экспертов в сан-францисском «Бэнк оф Америка». Последнее обстоятельство имело особый вес в глазах Торнтона. Поддержка финансистов, а особенно такого крупнейшего в стране банка, как «Бэнк оф Америка», — фактор немаловажный.

Правда, у «Бэнк оф Америка», с точки зрения хитрого и предусмотрительного Торнтона, был один существенный недостаток. Не первый год толкаясь по коридорам и кабинетам ведущих корпораций и банков страны, он отлично ориентировался в той ожесточенной грызне, которая происходит между представителями так называемых «старых денег» — ведущими банками Уолл-стрита и «молодыми деньгами» — предпринимателями и банкирами Калифорнии, Техаса и некоторых других районов. Ему отлично были известны трудности, которые громоздят на пути молодых конкурентов могущественные уолл-стритские династии. Связать себя исключительно с «Бэнк оф Америка», предстать в глазах нью-йоркских банкиров союзником их грозного калифорнийского конкурента не входило в расчеты изворотливого техасца.

Поэтому, загодя используя старых друзей из фордовского концерна, он флиртует с могущественным и влиятельным на Уоллстрите Джозефом Кеннеди, а затем заручается поддержкой одного из старейших уолл-стритских банков «Лимэн бразерс». Лимэны обещают предпринимателю крупный заем на обзаведение.

Теперь дело за немногим: нужен трамплин, точка опоры, при помощи которой Торнтон намеревался перевернуть мир американского бизнеса. Выбор падает на маленькую компанию, принадлежащую инженеру Чарльзу Литтону, Запатентовав несколько удачных изобретений в области электроники, Литтон создал свою небольшую фирму.

Когда в калифорнийских деловых клубах речь заходит о Таксе, как фамильярно именуют президента «Литтон индастриз», о причинах его необычайно быстрого обогащения, то чаще всего ссылаются на его особые способности, на его талант. Спору нет, Торнтон выделяется среди своих собратьев и коллег и умом, и хваткой, и определенными знаниями.

Но значит ли это, что наличие особых способностей и талантов предопределяет в современной Америке возможность раскрыть эти способности и таланты, предопределяет успех? А как же тогда, скажем, Чарльз Литтон? Талант его несомненен, причем в той самой области, где процвел другой Чарльз — Торнтон. Но Литтон своими идеями если кого и обогатил, то не себя, а Торнтона.

Мне не довелось встречаться с Чарльзом Литтоном. Но об одной встрече, имеющей непосредственное отношение к судьбе таланта в Америке, к вопросу о том, существует ли там прямая зависимость между талантливостью человека и его успехом в обществе, хочу здесь рассказать.

У меня в руках записная книжка, которую я вел во время недавней поездки в Соединенные Штаты. Она открыта на странице, где вместо очередной записи наклеена крупная визитная карточка. О не вполне обычной истории того, как эта визитная карточка попала в мой блокнот, и пойдет речь в этом небольшом, но имеющем прямое отношение к трактуемому нами предмету отступлении.