Мистеры миллиарды

Делать ставку, выигрывать или проигрывать могу лишь я, — продолжает нефтяной король. — Ни один из моих служащих не мог бы рисковать так, как рисковал я тогда с кувейтской нефтью. Это уже не квалификация. Здесь ничего не скалькулируешь. Это везенье. Нападешь на нефть — разбогатеешь, нет — разоришься. Поставить и выиграть — для этого надо быть гением либо родиться с серебряной ложкой во рту. Я выиграл.

Чего ради!

Гетти называют волком-одиночкой. Недоверчивость и неуемное властолюбие — характерные черты этого стареющего воротилы. Он никому не доверяет. Даже собственным сыновьям, которых у него четверо. Бизнес есть бизнес, исповедует он, и родственные чувства здесь ни при чем. Так он думал, когда совершал финансовые сделки с отцом. Так действовал, когда брал за глотку собственную мать, ведя с ней финансовую войну по всем правилам американского бизнеса.

Так думает и теперь. «Нежный папаша» не видит сыновей годами. Он с ними не общается, он с ними сотрудничает. Гетти-младшие — служащие его компаний, действующих в США. Папа ими доволен. По его словам, «они оказались хорошими работниками».

Говорят, чужая душа — потемки. Трудно постигнуть чувства, понять мысли другого человека чуждого мира, особенно если он Поль Гетти. Быть может, сформулированная им самим основа его отношений с собственными сыновьями может послужить каким-то ключом к этим душевным потемкам. «Я был уверен, — говорит в своей автобиографической книжке «Моя жизнь и состояние» Поль Гетти, — что мои сыновья будут хорошо работать, ибо они потратили много сил и времени, а я денег на освоение этой работы. И если бы они не оказались хорошими работниками, они бы не находились сейчас там, где находятся. В конечном счете совместная работа в деловом предприятии является почти тем же самым, что и пребывание в одной футбольной команде. Не имеет никакого значения то, чьи они сыновья или с кем они связаны; важно одно: чтобы они были хорошими игроками. И мне кажется, что мои сыновья — хорошие игроки».

Что касается футбольной команды, то все сказанное престарелым миллиардером, безусловно, правильно, как, впрочем, справедливо и то, что недостаточно усердный работник на ответственном посту в деловом предприятии — обстоятельство, нежелательное для его хозяев. Но каким холодом, какой душевной черствостью веет от этих слов дельца, которому бухгалтерские книги заменяют семью, цифры убытков и прибылей — человеческие чувства, а биржевые котировки — извечные людские радости и привязанности.

Впрочем, в самое последнее время в этом смысле кое-что начало меняться. Нет, Поль Гетти не воспылал внезапными родительскими чувствами, не умилился, увидев трогательных младенцев — своих внуков. Он перестал быть бы самим собой, проявив такие чувства. Их у него нет. Зато есть расчет. Он и подсказывает целесообразность некоторого сближения с собственными сыновьями.

— Черт побери, в конце концов, — рассуждает Гетти, — должна же быть какая-то разница между просто менеджерами и менеджерами, носящими фамилию Гетти. В итоге хотя они того и не стоят, но все отойдет им.

Одним словом, в конце 1967 года за океан полетела депеша, которая гласила, что старший из сыновей Гетти — 44-летний Джордж в только что объединенной компании получает портфель исполнительного вице-президента и в этом качестве ему надлежит немедленно, покинув все дела, направиться на Ближний восток. Поскольку там стреляют, быть может, удастся в суматохе и неразберихе что-нибудь урвать. Но поскольку опять же там стреляют и, что называется, не ровен час... то старший Гетти предпочитает быть подальше, обретаясь где-нибудь в европейском ночном клубе, а Гетти-младший пускай урывает. В начале 1968 года Джордж Гетти появился на Ближнем Востоке...

Кстати, почему именно Джордж? Почему не кто-либо из остальных сыночков? Не берусь судить определенно, но, наверное, какие-то черты его характера показали главе фирмы, что на Джорджа не страшно положиться. Каковы эти черты можно лишь догадываться по некоторым фактам, доносящимся, из-за наглухо закрытых дверей пышного и безвкусного особняка в Лос-Анджелесе, в котором обитает Джордж Гетти.

Некоторое время назад великосветское общество Лос-Анджелеса было взволновано до чрезвычайности. Некогда красивая, но безвременно увядшая 36-летняя Глория Гетти, жена Джорджа, подала в суд прошение о разводе. Развод с наследником миллиардного состояния — такое в Америке встречается не часто.