Мистеры миллиарды

Официальные хантовские биографы вовсю стараются представить страсть своего идола как мимолетный эпизод или вовсе ее отрицают. Но вот собственный рассказ Ханта о случае, который впервые дал в его руки внушительную пачку долларовых бумажек. Он рассказал об этом сам в минуту откровенности вхожему в его дом американскому журналисту Тому Бакли. Привожу этот рассказ слово в слово.

«Я работал на лесозаготовках в Пекос Вэлли и Нью-А4ехико. Наш лагерь был расположен на железнодорожной ветке, другая ветка милях в двух от нас вела к лагерю, где работали мексиканцы. Вечером я ездил туда играть в кункан. Это очень умная игра. Надо играть испанской колодой в 40 карт без восьмерок, девяток и десяток.

Как-то теплым вечером мы сидели на открытом воздухе, и я сдавал карты на опрокинутую бельевую корзину. Внезапно я начал выигрывать, и выигрывать потрясающе. К нашей группе сбежались все, кто был в лагере. Азарт охватил всех, и каждый вынимал все запрятанные доллары, заработанные в предыдущие месяцы. А мне все шла и шла карта. Мы продолжали играть дотемна, пока все, что было у мексиканцев, не перешло в мой карман.

В тот вечер я выиграл четыре тысячи долларов. Я спрятал деньги поглубже, любезно попрощался с мексиканцами и отправился пешком вдоль железной дороги. Когда я отошел на расстояние выстрела, я сделал рывок в сторону, кубарем скатился с насыпи и нырнул в лес. Я был убежден, что, если буду продолжать свой путь по шпалам, не исчезнув у проигравших из виду, мне не видеть моего выигрыша. Я побежал, петляя через лес, сделал большой крюк и под утро вернулся в свой лагерь. У меня хватило ума никому не говорить о случившемся. А днем, так же никому ничего не говоря, я сел на поезд и уехал в другое место. Мои деньги остались при мне».

Это эпизод из ранней деятельности Ханта. А вот более поздний. Долговязый детина, уже не бродяга, а отец семейства и начинающий делец, подвизающийся на ниве спекуляции нефтеносными участками. Но изменились лишь внешние обстоятельства. Хант оставался все тем же. Дабы не быть обвиненным в вольном обращении с фактами, я вновь прибегну к свидетельству наиболее авторитетного в данном вопросе лица — самого Ханта.

«В то время я скупал участки недалеко от Лейк Вилледж. Прошло несколько лет после моей свадьбы, и у нас были дети. В один из дней жена попросила меня свезти дочь в Нью-Орлеан — ребенку надо было удалить миндалины. Поехал. Оставив девочку в госпитале, я зашел в клуб, помещавшийся в отеле Грюнвальд. Сейчас этот нью-орлеанский отель называется отель Рузвельта. Сам не знаю, зачем я купил на сотню долларов фишек для игры. Решил немного размяться перед обедом. К обеду в моем кармане лежало 700 долларов выигрыша.

Вечером я снова пришел в клуб и сел играть. Я собирался играть экономно. Войдя в зал, где шла игра, обнаружил, что за столами сидят лучшие игроки страны, известные мастера покера. Но у меня было преимущество, я их знал (их знали во всех игорных домах Америки), а они меня нет. Все, что им было известно обо мне, это то, что я плантатор из дельты Миссисипи, а плантаторы — эти провинциальные увальни и наивные парни — не были для них опасными соперниками.

Из клуба в тот вечер я ушел за полночь. В кармане у меня было десять с половиной тысяч долларов. Именно в тот вечер мне стало ясно, что я лучший в мире игрок в покер. Самые искусные игроки Америки были в клубе. Три раза я полностью контролировал игру. Те люди все знали о мошенничестве. Проиграв мне, они стали распространять слухи, что Хант плутует как-то по-новому.

Но я был просто лучше большинства игроков, и я полагался на свое выдающееся умение. В своем роде это было плутовство. Сейчас поясню, что я хочу сказать».

Хант приглашает своих собеседников в гостиную и просит одну из горничных принести колоду карт. Уже по одному тому, как берет в руки он эту колоду, как карты, будто наэлектризованные, прилипают к его пальцам, видишь профессионала. Неуловимым движением разом развернув всю колоду веерообразно, Хант припечатывает ее к столу лицевой стороной кверху.

«Когда я играю в покер, — говорит он, и его тонкий скрипучий голос звенит от гордости, — я опираюсь на свою фотографическую память. Я могу минуту посмотреть на карты, а потом без единой ошибки назвать их расположение в колоде. В покер надо помнить карты, которыми играют, это элементарно. Но важно еще вот что. Большинство игроков небрежно тасуют, и карты обычно остаются в том порядке, в каком были».