Мистеры миллиарды

Уже тогда определилась и еще одна характерная для всех последующих предвыборных кампаний Кеннеди черта. В них самое активное участие принимали не только отец, но и все остальные члены «клана Кеннеди»: братья, сестры, мужья сестер и даже мать. Хотя, пожалуй, «принимать участие» — это не вполне точно. Мадам Роза Кеннеди играла ключевые роли во всех важнейших политических кампаниях сына. Когда впервые политиканы из штаба Кеннеди предложили, чтобы мадам Кеннеди приняла участие в кампании, засомневался было сам старик. «Помилуйте, — сказал он, — да ведь она уже бабушка, какой из нее политик!» Но когда ему объяснили, что появление на предвыборных собраниях пожилой женщины с золотой звездой на платье (золотая звезда — отличительный знак, который носят в Америке матери, потерявшие сыновей на войне) будет играть важную роль, Джозеф Кеннеди поддержал идею.

Именно с тех пор пошли в ход знаменитые «чаепития» Розы Кеннеди — нечто новое в деле обработки американских избирателей и прежде всего избирательниц. Десятки, а затем и сотни удивленных и немало польщенных жительниц Бостона (исключительно жительниц), мужья которых играли в городе определенную роль или пользовались влиянием в тех или иных кругах, получали по почте отпечатанные на бристольском картоне приглашения, в которых значилось, что госпожа Роза Кеннеди и ее сын Джон Кеннеди будут чрезвычайно рады видеть у себя имярек.

Имярек, естественно, являлась на чаепитие. Во время чая гостьям представляли Джона Кеннеди, но не как политического деятеля, а просто как человека с изысканными манерами и обаятельной улыбкой. Разговоры о политике были сведены до минимума, и все носило очаровательно неофициальный характер. Правда, иногда предвыборная речь все-таки произносилась, но в светски непринужденной, вполне чайной манере.

Вот один из образчиков, дошедших до нас в подлинном виде со времен кампании 1952 года, когда семейство Кеннеди бросило вызов могущественному Генри Кэботу Лоджу.

«Во-первых, — говорил Кеннеди разомлевшим дамочкам, — по странной причине в штате Массачусетс больше женщин, нежели мужчин. Во-вторых, мой дед, Джон Фитцджеральд, боролся за место в сенате США 36 лет тому назад с дедом моего нынешнего противника Генри Кэботом Лоджем-старшим. Тогда мой дед проиграл, его противник получил на 30 тысяч голосов больше. Это случилось в то время, когда женщины на выборах не имели права голоса. Теперь надеюсь, что, апеллируя к вам, милые женщины-избирательницы, я сумею с лихвой наверстать упущенное в тот раз». Женщины были в восторге — «ах, как он мил, как очарователен»; а Джон с мамашей торопились на следующее чаепитие.

Надо сказать, что мать семейства проявляла во время избирательных чаепитий незаурядную политическую ловкость. Когда в гостях у нее оказывались женщины попроще — аптекарши, жены мелких торговцев, домашние хозяйки, — она выходила к ним в самом скромном платье, изображая из себя «простую ирландку, выбившуюся из низов». Затем она ехала на чаепитие в общество дам из высшего света. Прямо в машине, дабы не терять время, она переодевалась и перед избранной аудиторией появлялась в норковой накидке и платье, усеянном драгоценностями. Расписав достоинства своего сына и неназойливо попросив дам оказать ему поддержку, она со светской ловкостью и изяществом переходила к щебетанию о «последних модах, которые видела в Париже месяц назад».

Дальше высказанной с улыбкой просьбы поддержать сына на рауте дело не шло. Однако имя каждой женщины, посетившей чаепитие — а таких за предвыборные недели набралось несколько десятков тысяч, — заносилось в специальный «вахтенный журнал».

Через несколько дней особа, удостоенная чаепития, получала от матери, а также от сестер Кеннеди письмо, в котором в самых изысканных выражениях и вежливой форме излагалась просьба: во-первых, самой проголосовать за Джона Кеннеди, а во-вторых, завербовать для него среди своих знакомых не менее десяти сторонников.

Результатом этой «чайной кампании» было то, что молодой претендент выбил из седла одного из зубров республиканской партии, Генри Кэбота Лоджа, отняв у него место сенатора с сенсационным для Бостона большинством в 70 тысяч голосов. Как писала не без ехидства американская печать, «в пересчете на чай, поглощенный сторонниками молодого Кеннеди женского пола, это составляет один галлон чая на каждого избирателя».

Так закладывалась тактика и метода предвыборной семейной машины, исправно действующей и по сей день. Избирательные кампании Джона, Роберта и Эдварда Кеннеди в последующие годы с теми или иными вариациями развивались по канонам, заложенным кеннедиевским кланом вскоре после войны.

Поначалу тактика эта вызвала насмешки и была излюбленной мишенью записных острословов и карикатуристов. Но с течением времени желание острить на сей счет, особенно у тех политиков, которым судьба выбрасывала нелегкий жребий соперничества с кем-либо из Кеннеди, иссякало.