Мистическая Москва. Тайна дома на набережной

– Ангелина Семеновна Шварц. Не понимаю, почему она так поступила! – Седой человек судорожно всхлипнул и сжал кулаки.

– Расскажите, пожалуйста, о маме, – попросила Люда. – Может, мы поймем причину ее поступка…

– А что, собственно, рассказывать? – пожал мужчина плечами. – Моя мама самая обычная женщина. Ничем не примечательная.

– Где она работала? Долго ли проживала в этой квартире?

– Мама никогда не работала. Замуж вышла рано, в восемнадцать лет. А вот отец женился поздно, ему тогда было ближе к сорока. Я не знаю, кем он работал, но вроде там что-то было связано с правительственными заданиями. Иногда я не видел папу месяцами. Знаю, что сюда родители переехали через два года после свадьбы и больше место жительства не меняли.

– А почему ваша мама нигде не служила?

– Отец хорошо зарабатывал. Мы прекрасно жили. Правда, у меня было мало друзей. Многие отказывались со мной дружить из-за этого самого дома.

– Вот как? – удивилась Людмила. – Почему же?

– Ходили слухи, что в доме пропадали люди. Сейчас-то я знаю, что так оно и было, что в период репрессий каждый мог попасть под тяжелую руку тогдашней власти. А в детстве я мало что в этом понимал. Просто слышал, как ребята говорили про проклятый дом, про то, что родители запрещают им общаться с теми, кто живет в нем. Я считал, что они все придумывают, и очень обижался на них. И только спустя много лет узнал правду.

– А разве мама никогда не рассказывала вам об истории дома?

– Никогда. Она старалась оберегать меня от негативной информации.

– Мы слышали, что Сталин избавился от многих неугодных ему людей посредством этого дома, – сообщила Люда. – Вашего папы это не коснулось?

– Нет, – покачал головой мужчина. – Он умер в начале семидесятых от инфаркта.

– А сколько лет было вашей маме? – поинтересовался Саша.

– Девяносто пять. В прошлом месяце мы отмечали ее юбилей.

– Значит, ничто не предвещало несчастья?

– Ничто.

– Похоже, вы не считаете, что она могла свести счеты с жизнью.

– Если честно, не знаю, что и думать, – вздохнул сын покойной.

– Вы часто общались?

– Как вам сказать… Обычно раз в неделю. По субботам. Я живу довольно далеко отсюда. На неделе работаю, заканчиваю поздно. Если бы заезжал к маме после работы, пришлось бы оставаться у нее ночевать. Иногда я так и поступал, если возникала необходимость. Но обычно мы общались только по субботам.

– А каким было ее настроение в прошлую вашу встречу? – спросила Люда.

– Нормальным. Как всегда. Мама запекла в духовке курицу и потушила баклажаны, которые я очень люблю. Мы посидели, поговорили о том о сем. А потом я вернулся домой.

– Может, ваша мама была чем-то расстроена?

– Да нет же! И с чего бы ей расстраиваться? Единственной причиной для расстройства мог быть я. А у меня все в порядке.

– Возможно, соседи…

– С соседями она почти не общалась. Людей ее возраста осталось совсем мало, да и те уже редко выходят из своих квартир. А с молодежью найти общий язык непросто. Тем более когда его искать? Все всё время заняты. С работы домой, из дома на работу. Правда, мама говорила, что познакомилась с одной очень милой девочкой. Но дальше разговоров у подъезда дело не доходило. Подростки мало интересуются стариками. Если только из вежливости.

– Тогда что могло толкнуть ее в петлю?

– Я сам измучился от этой мысли, – признался Шварц. – На ум ничего не идет.

– Ангелина Семеновна не болела? Иногда серьезная болезнь может подвигнуть человека на крайний шаг.

– Ничего особенного у мамы не было. Сердце немного барахлило со времени смерти отца. Сахарный диабет, но в легкой форме. Зрение стало подводить. Ну и бессонница замучила. Она мне часто жаловалась, как ей тяжело проводить ночь без сна, и я вызвал доктора. Тот прописал какие-то транквилизаторы, и все пришло в норму.

– Расскажите, как вы ее нашли, – решила сменить тему Людмила.

– Я пришел, как обычно, в два часа дня. Позвонил в дверь…

– У вас нет ключа? – удивленно перебив, уточнила Люда.

– Есть, конечно. Но мама была хозяйкой в своем доме и любила сама отпирать дверь. Сегодня я позвонил раз, другой – никто не открывает, в квартире тишина. Я не придал этому значения, решил, что мама заснула. Такое бывало. Правда, редко. Открыл дверь, прошел в гостиную… и увидел ее.

Слова давались мужчине нелегко. Видимо, он еще не успел прийти в себя от пережитого шока.

– Некоторое время я просто стоял и смотрел, а потом позвонил в полицию. Вот, собственно, и все.

– Вы не обнаружили в квартире следов пребывания посторонних?

– Нет, ничего такого.

– Может быть, что-то из вещей пропало?

– Мне уже задавали такой вопрос, – кивнул Шварц. – На первый взгляд все на своих местах.

– И тем не менее, пожалуйста, обойдите квартиру еще раз.

Мужчина послушно поднялся со стула и направился по комнатам. В гостиную вошел в последнюю очередь и с опаской обогнул табуретку, все еще стоявшую на месте происшествия.

– Ничего такого не замечаю, – наконец сообщил он.

– А драгоценности у вашей мамы были? – нетерпеливо спросила Люда.

– Были.

– И все на месте?

– Не знаю насчет всех, но шкатулка стоит там же, где и всегда. Сейчас я вам ее покажу.

Глава 10