Мистическая Прага. История. Легенды. Предания

— Он никому не верит и всегда настороже, — с готовностью подхватил молодой коллега.

— Вы правы отчасти. — Глаза старика весело сверкнули. — Но! Как говорил мой приятель старина Фридрих Ницше: когда масса недоверия в сознании человека достигает критического предела, она порой взрывается и превращается в приступ безудержного доверия. На какое-то время индивид, погрязший в обмане, становится наивным и доверчивым, как годовалый ребенок. Надо только вовремя распознать такое состояние и умело им воспользоваться…

Позолоченная Булавка улыбнулся, как изголодавшийся человек в предвкушении обильной трапезы.

Обед в отеле «Европа»

Прибыв в Прагу, он первым делом собрал «проворных» и потребовал срочно выяснить все, что можно, о «залетном фазане». «Воровская почта», полиции Германии и Чехословакии исполнили пожелания пражских аферистов, и вскоре «Карл Маркс» встретился с «Генрихом Шлиманом» в отеле «Европа».

В 20-х годах прошлого века здесь обычно собиралась пражская богема, состоятельные коммерсанты и аферисты.

— Рад, очень рад нашему знакомству, — едва сдерживая слезы умиления, произнес Позолоченная Булавка после того, как их представили, и долго тряс руку молодого человека.

Не дав опомниться «залетному фазану», старик с ностальгической грустью закатил целый монолог.

— А я ведь знавал вашего двоюродного дедушку. Встречались мы с ним в Вене, в Берлине, в Стамбуле. Ах, какая был светлая голова! Сколько добрых мыслей, идей, планов носил в себе старина Генрих! До чего же нам всем его не хватает! С трудом могу себе представить, как бы он обогатил человечество, доживи до наших дней! А ведь ваш дедушка собирался посетить Прагу. Мой неугомонный друг мечтал отыскать здесь одну бесценную книгу… Жаль, жаль — не успел…

— Что за книга? — наконец сумел прервать словесный поток старческих воспоминаний «залетный фазан».

— Да стоит ли сейчас об этом, господин Шлиман? — Позолоченная Булавка махнул рукой и изящным жестом на мгновение приложил платок к глазам. — Как-нибудь я расскажу вам о той бесценной книге. А сейчас приглашаю пообедать… — Старик указал на заказанный столик. — Наша пражская кухня — не такая изысканная, как французская, но все же, надеюсь, понравится вам.

Позолоченная Булавка не умолкал и во время обеда.

— Старина Генрих гордился бы своим двоюродным внуком. Слышал, слышал я о вашей благородной миссии. Когда планируете начать экспедицию?

Молодой человек вздохнул.

— Если удастся собрать нужную сумму, то в следующем году.

— А как обстоят дела в Праге? Откликнулись ли наши состоятельные граждане на ваш призыв?

— Сочувствующих нашлось немало, герр Маркс, а вот с пожертвованиями дело идет туго. Все ссылаются на послевоенные экономические трудности… Хотя кое-что уже удалось собрать. — Молодой человек снова вздохнул.

— Да, да, понимаю, — подхватил Позолоченная Булавка. — Но вы, герр Шлиман, не впадайте в уныние. Ваше благородное начинание — продолжить дело незабвенного старины Генриха — не останется без внимания. Я со своей стороны постараюсь, чем смогу, помочь вам.

Заметка в газете

Пока два афериста тихо беседовали о будущей экспедиции и о финансовых трудностях, рядом с ними, за соседним столиком, разгорелось шумное обсуждение свежей газетной заметки. Разговор в компании солидных господ шел на чешском языке.

— О чем так бурно спорят наши соседи? — заинтересовался молодой человек. — Я слышу, эти господа постоянно произносят мое имя или, вернее, моего двоюродного дедушки.

— Так и есть! — Позолоченная Булавка широко улыбнулся. — Бывают же такие невероятные совпадения! Полчаса назад я упомянул о бесценной рукописной книге, которую хотел отыскать старина Генрих. И тут вдруг — заметка в газете… Невероятно! Сейчас я все объясню.

Старик поднялся, шагнул к соседнему столику и заговорил по-немецки:

— Тысячу извинений, господа, за вторжение в ваш разговор. Я Карл Маркс — профессор истории. А моего юного друга зовут Генрих Шлиман! Да, да, не удивляйтесь, господа! Это внук того самого знаменитого Шлимана!

Шумная компания на мгновение смолкла, а затем послышались возгласы удивления и даже — аплодисменты.

Польщенный таким вниманием к своей особе, «залетный фазан» поднялся и, церемонно приложив правую ладонь к сердцу, поклонился.

— Не желаете ли присоединиться к нам? — спросил один из шумной компании.

— Мы будем счастливы разделить обед с таким замечательным человеком, — отозвался другой.

Позолоченная Булавка виновато улыбнулся.

— В другой раз, господа… Сегодня мой юный друг устал, и нам еще предстоит долгий разговор. Обещаю: мы с вами на днях непременно встретимся. А пока я хотел бы одолжить для господина Шлимана газету с публикацией, которую вы обсуждали.

Участники застолья с пониманием восприняли его слова и отдали старику газету.