Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия

Тем, кто говорит об улучшении человека, всегда поклоняются, потому что эти люди убеждают вас в том, что прошлое прекрасно, но его можно сделать еще прекраснее. Они не в обиде на прошлое, они не в обиде на условности и традиции, они целиком и полностью за них. Традиции должны послужить фундаментом для постройки лучшего дома, лучшего храма.

Говорить о новом человеке опасно. Появление нового человека означает полный отказ от прошлого, полный разрыв с прошлым. Необходимо с корнем вырвать себя из прошлого, умереть для него и начать жить в настоящем. А старые привычки умирают не так-то легко. Мы привыкли слышать речи об улучшении человека, это у нас уже в крови. Любой святой, любой махатма говорит об улучшении человека — таков его бизнес, мы же знаем. Но говорить о новом человеке?.. Тут нам становится не по себе. Новый человек привносит что-то совершенно особое, он ведет нас в область неведомого, он пытается вырвать нас из привычной среды. А мы тысячелетиями жили так, как мы жили; мы обусловлены прошлым, мы стали частью привычного порядка вещей. Только очень немногие способны от этого избавиться. Поэтому мою весть услышат лишь немногие избранные.

Помните: старые привычки умирают с большим трудом, а наши религии, наши философские системы появились очень давно, и наш образ жизни является очень старым. Однако я целиком и полностью за новое. Вы полагаете, что старый друг лучше новых двух. Я же говорю, что это полная чепуха! Я согласен с Джоном Фордом, что история — это болтовня. Это вранье! Пришло время освободить человека от всего того, что давно миновало, и освободить человека тотально, абсолютно, безусловно.

— Мама, почему ты вышла за папу?

— Ага! — отвечает мама. — Стало быть, тебя это тоже удивляет?

— Мы случайно не встречались с вами в Техасе?

— Я никогда не был в Техасе.

— Я тоже. Наверное, там встретились какие-то другие парни.

Эти пьяницы, эти бессознательные люди держали в подчинении все человечество.

Льет дождь. Двое сумасшедших едут в автобусе. Автобус тормозит перед светофором Один сумасшедший смотрит в окно и говорит:

— Эй, Чарли, глянь-ка, сколько воды! Я иду купаться!

Он открывает окно и прыгает. Через несколько секунд его приятель слышит крик:

— Ныряй чуть подальше, Чарли, здесь слишком мелко!

Безумцы и пьяницы — в прошлом они играли решающую роль в нашей жизни. Мы никогда не слушали пробужденных. Пробужденные не говорят об улучшении человека. Это все равно, что говорить больному: «Я дам вам лекарство, чтобы сделать вашу болезнь лучше». Больной же не желает улучшать свою болезнь, он хочет от нее избавиться, хочет стать здоровым.

Субботний вечер. Цирк переполнен. Хозяин цирка выходит на арену, поворачивается лицом к публике и объявляет:

— Цирк братьев Динглинг дарит лежащие в этом конверте пять тысяч долларов тому смельчаку, который совершит три геройских подвига: заставит слона Зорбу сесть, расчешет гриву нашему льву Лео и, наконец, займется любовью с этой пожилой дамой.

На арену выводят огромного слона, свирепого льва и жалкую сгорбленную старушку.

— Где же этот смельчак? Пять тысяч долларов, целых пять тысяч долларов за то, чтобы усадить этого старого слона, причесать эту кошку и полюбить эту пожилую леди.

В толпе раздается вопль, и на арену, спотыкаясь, выходит пьяный крепыш. Он говорит:

— Я! Я этот смельчак!

Клетку открывают, пьяница входит внутрь, подходит к слону и бьет ему ногой по яйцам. Слон с грохотом садится. Публика рукоплещет.

Потом он отправляется в клетку со львом и затевает драку. Они борются, перекатываются друг через друга, лев рычит, здоровяк кричит… полный хаос.

Через полчаса, весь в синяках и кровоподтеках, он выбирается из клетки. Лев остается внутри. Он лежит на полу и тяжело дышит. Пьяный подходит к распорядителю и спрашивает:

— Ну и где тут старушка, которую надо причесать?

Достаточно на сегодня.

Глава 3 Настоящая жизнь

Первый вопрос

Ошо,

Пожалуйста, спой нам такую песню… Недавно я осознал, что насквозь порочен. Но временами сердце приводит меня куда-то, где очень опасно, но очень красиво. Когда это происходит, мне хорошо, но откуда все это смятение и чувство опасности, — и одновременно столько блаженства?

Жизнь в основе своей опасна Таково ее неотъемлемое качество; здесь ничего нельзя изменить. Смерть безопасна, абсолютно безопасна Как только вы выбираете безопасность, вы, сами того не подозревая, выбираете смерть. Как только вы выбираете жизнь, вы, сами того не зная, выбираете опасность. Эс дхаммо санантано — таков неотвратимый закон жизни. Постарайтесь это понять.