Мистические истории из красной папки

Но тайные мысли имеют странность самопроизвольно перемещаться по слоям нашего сознания и внезапно всплывать на самый верх, становясь навязчивой идеей. С трепетом я ощутил, что игра требует реальной жертвы. Я понял, что должен сделать это, если не хочу сойти с ума. Но осуществить акцию надо изящно и красиво: железное алиби, толпа свидетелей и, конечно, полное отсутствие крови. Ведь я не мясник.

Едва я принял такое решение, как на меня снизошел покой. Я без труда загнал свою ненависть в самый далекий закуток души и удвоил знаки дружелюбия по отношению к Константину, не уступая ему в приветливости и бескорыстии.

Как раз в этот период Константин получил в наследство от близкого родственника благоустроенную дачу под городом (еще одно доказательство его нескончаемой везучести!). Я охотно согласился его сопровождать…

… А теперь мне придется сделать небольшое отступление.

Много лет назад, еще будучи студентом, я снимал комнатку у одного мудрого, хитрого старичка. Однажды он поведал мне историю, гвоздем засевшую в памяти.

Жила в собственном доме благополучная семейная пара средних лет. Муж был человеком хозяйственным, тихим и непьющим. Словом, идеальный супруг, если не считать того, что уже давно неспешно готовился отправить дражайшую половину на тот свет. План его был прост до гениальности: в течение нескольких лет, шаг за шагом, он приучал жену мыть по вечерам ноги в тазике, причем

именно на кухне, рядом с крышкой люка от погреба. Он и скамеечку удобную смастерил, пришпандорив ее к полу, и колонку поставил, и даже приобрел новый металлический таз, такой широкий, что наполненным его невозможно было пронести через дверь… Словом, постепенно у хозяйки выработалась чисто автоматическая привычка.

Наконец, он наметил дату. Пригласил нескольких соседей на пиво с воблой (именно на пиво, чтобы не захмелели и подтвердили его алиби). И вот сидят они на веранде, пивко потягивают, а его жена, там, на кухне, моет ноги — за окном виден ее профиль.

Соседи — трое или четверо — сидят на стульях, а хозяин — на стареньком диване, что примостился у стены. На полу, сбоку от дивана — бутылки, и хозяин по мере надобности наклоняется и выставляет их на стол. Вот наклонился в очередной раз и замечает, что профиль жены за окном кухни исчез. Значит, дело сделано.

Тогда он и говорит одному из соседей:

— Миша (или Коля), мне отсюда неудобно вылезать, сходи, будь добр, на кухню и попроси Клаву, чтобы несла горячее.

Тот отправился, а через минуту влетает с перекошенной физиономией:

— Беда!

Бросились они на кухню всей компанией: женщина лежит на полу, тазик перевернут… Подняли ее, уложили на кровать, вызвали «скорую», а те даже рассердились: живых, мол, не успеваем обслуживать, а тут — мертвая… Вот такая история!

— Как же он это обтяпал? — спросил я.

— Головой, — усмехнулся старичок. — В пол, ближе к люку, как раз на том квадратике, где она ставила тазик, он вбил гвоздь, но так, чтобы шляпка чуть-чуть выступала. А острие гвоздя, к которому был доступ со стороны погреба, слегка загнул, чтобы проводок не соскочил. Понял, при чем тут погреб? А ты думал — труп спрятать? Ха-ха! Чтобы незаметно подсоединить проводки, а после легко их убрать. А за диваном, куда он поставил бутылки, имел< я выключатель. Нагнулся, раз — и нет человека! И все чип но, благородно.

— Чем же она его так допекла?

— Кто знает! — усмехнулся он.

— Его подозревали?

— Ничуть! Жили дружно, без скандалов, да и свидетели подтвердили. Сочувствовали! — И глаза его весело блеснули.

Тогда-то я и понял простую истину: если действовать с умом, можно достичь любой цели, не подвергаясь риску.

…Однако пора вернуться к Константину.

Доставшееся ему владение представляло собой уютный бревенчатый домик с участком в шесть соток и располагалось в садоводстве, окруженном заболоченным лесом. Само садоводство только-только обустраивалось. Костин родственник одним из первых поставил здесь дом. Еще с десяток энергичных дачников вели строительство. Но в целом местность выглядела необжитой.

— Считай, что эта дача и твоя, ладно? — взволнованно предложил Костя, — Приезжай, когда захочешь, бери несколько грядок. Мою Людмилу все равно сюда калачом не заманишь, к земле она равнодушна… — Он вздохнул.

Его наивно-простодушный вид всколыхнул мою ненависть, но уже через секунду я улыбался ему и с чувством жал руку.

— Спасибо, Костя! Не то чтобы я согласился, но — спасибо на добром слове. Земля мне не нужна, а вот отдохнуть иной раз от городского шума не помешает.

— Вот и прекрасно! — обрадовался он. — Будем ездить сюда вместе.

Никогда не забуду первую ночь, проведенную на Котькиной «фазенде». К вечеру большинство дачников потянулось на электричку. Еще не сгустились сумерки, а вокруг уже не виднелось ни живой души, ни огонечка.

Намаявшийся за день Константин рано отправился на боковую и тут же уснул как убитый. Как убитый… Любопытные сравнения порой приходят на ум.