Мистические культы Средневековья и Ренессанса

Примечательное обстоятельство: Ж. де Ромпрей, если верить его свидетельским показаниям, принял неполное посвящение и не видел идола; но это последнее объясняется тем, какую незначительную ступень он занимал в ордене, о чем позаботился сам осведомить нас, говоря, что не присутствовал ни на одном капитуле, ибо был простым земледельцем[108]. В действительности, только для избранных имели место определенные степени привилегированного посвящения, что объясняет почему у большого числа братьев свидетельства и показания менее явны, чем у первых. Здесь случай отослать моего читателя к заявлению уже знакомого нам несколькими страницами выше брата Гуго де Клермона о том, что некоторые практики ордена были неизвестны нижестоящим членам. Та же осторожность в отношении великих мистерий проявляется в случае с арендатором братом Боно (Bono) из Вулена[109], одинаково заявившего, что никогда не присутствовал на капитулах и не принимал участия в посвящении никакого брата. Его привели к обету целомудрия и послушания; однако пошли с ним дальше, нежели с Жаном де Ромпреем: после того, как ему было дано целование в губы (in ore), его заставили плюнуть на крест на плаще, сказав, что эта и другие вещи могут ему показаться непозволительными, тем не менее они являлись продолжением статутов ордена. Он имел товарища по посвящению брата Арбера (Arbert) или Альбера (Albert): они оба много плакали, но, наконец, Альбер решил плюнуть первым не на крест, а в сторону (non super, sed juxta dictam crucem), брат Боно сделал то же самое. Это было не все: им приказали отречься от Иисуса. Брат Альбер начал, и товарищ последовал его примеру, но мысленно как и первый отрекался устами, но не сердцем (ore, non corde); после чего им было сказано, что они могли иметь либо между собой, либо с другими братьями определенную близость[110], ибо они дали обет целомудрия и им должно воспрещаться всякое общение с женщинами. Своеобразный предлог и своеобразное исполнение целомудрия, обет которого они дали! Скажем более, что честолюбие пожирало этот рыцарский орден по мере того как он возрастал, и его руководители не только не стеснялись самых постыдных гнусностей, но, наоборот, лично показывали в них пример[111], чтобы поработить развращенностью или нечестивыми мистериями простодушных людей, которые, будучи к ним неподготовленными, примешивали к чувству долга и пассивного послушания непрерывное молчание, в коем клялись на Евангелии. Гордыня и любовь к господству погубило ставшее слишком могущественным тело, о котором Ричард Львиное Сердце, находясь на смертном одре, исповедавшись в трех частях своих грехов, решительно сказал: «Я завещаю свою гордость тамплиерам»[112]. Хорошо видно, что не столько из-за обета целомудрия всякое отношение с женщинами было определенно осуждено, сколько из-за недоверия к любовным связям и болтливости, способным скомпрометировать орден, уничтожив его моральное влияние, в котором он нуждался в целях упрочения своего господства. Впрочем, данные факты весьма значительны, чтобы исключить любое колебание на сей счет[113].

Я спешу рассказать теперь о нескольких церемониях принятия в командорствах Бюра, Эпэйи и Мормана, относившихся к приорству Вулена; затем вкратце изложу о некоторых других посвящениях в домах Тампля в Шатийоне и Дижоне, находившихся в церковном ведении Лангрского диоцеза[114].