Мистические ритмы истории России

Кстати, раз уж мы заговорили о российской словесности, о литературе, мне припомнились сейчас несколько разговоров с Павлом Глобой в 1993–1995 гг. Он сказал как-то (кажется, это было в поезде «Петербург — Рига»), что хотел бы написать книгу о русской литературе, о писателях, под названием «Русский сфинкс» (конечно, с астрологической тематикой). И пояснил, что, по его мнению, можно выбрать среди великих тех, которые как бы в главном определяют загадку российской души. Определяют «русского сфинкса» именно через его астрологическую символику: знаки зодиака. Так называемый «неподвижный крест» — Лев, Телец, Водолей (другой символ — Человек) и Скорпион (другой символ — Орел) связаны с символикой сфинкса (полулев, полубык с лицом человека, с крыльями орла).

Следовательно, рассуждал Павел Глоба, можно определить четырех великих писателей, родившихся под знаками Скорпиона, Водолея, Тельца и Льва, и эти четыре великих должны максимально полно отразить загадку «российского сфинкса». Скорпиона по знаку он назвал сразу — это, конечно, Ф. М. Достоевский (род. 11 н. с. ноября 1821 года) — кстати, замечу я теперь, в год Всадника и Змеи! Между прочим, Скорпион по знаку рождения и Даниил Андреев. Под Водолеем из великих (XIX века) родились В. Соловьев, Н. Лесков, А. Чехов. Из них в «неподвижный крест российского сфинкса» мы определяли тогда с Глобой Н. Лескова или В. Соловьева. Сейчас я все же думаю, что правильнее определить в «человеческое лицо русского сфинкса» все-таки В. Соловьева (род. 28 января 1853 г.) с его «Краткой повестью об антихристе». Ведь наш сфинкс должен быть связан с темой христианства. Поэтому никак не А. Чехов и не Н. Лесков, а именно В. Соловьев. Среди писателей-Львов Павел Глоба тогда сразу назвал Д. Мережковского (род. 14 августа 1866 г.). Конечно, и он писал об антихристе, а его «Иисус неизвестный» до сих пор интересен читателям. Из писателей-Тельцов мы выбирали тогда между М. А. Булгаковым («Мастер и Маргарита») и В. Розановым (род. 2 мая 1856 года). Наверное, все же Розанов. Он серьезнее и глубже Булгакова, при всем уважении к последнему. Итак, Ф. Достоевский — В. Соловьев — В. Розанов — Д. Мережковский.

«Но где же Лев Толстой, где Пушкин?» — спросит иной читатель. Список вопросов можно продолжить. Я бы посоветовал тем, кого заинтересовала «литературная астрология», прочитать полушутливую брошюру Андрея Битова «Начатки астрологии русской литературы»[24]. Написана она с юмором, но это как раз тот случай, когда «доля шутки» только оттеняет серьезные размышления. Кстати, родился Битов 27 мая (1937 г.) в Ленинграде — точно в дату основания Санкт-Петербурга. Помните, мы говорили выше о том, что с этим днем и основанием города связан образ Золотого зайца (и город был основан на Заячьем острове). Так вот, если я не ошибаюсь, именно А. Битов предложил несколько лет назад установить памятник Зайцу — тому, который перебежал дорогу А. С. Пушкину, когда поэт собирался из ссылки ехать в столицу к 25 декабря 1825 года. Что касается самого Пушкина, то о нем в контексте «российского сфинкса» надо писать отдельную книгу. Здесь напомню только, что именно он в своей «Песне о вещем Олеге» прозрел роковую для России тему Всадника и Змеи. Напомню также, что в совмещенных календарных ритмах 96 лет (о которых мы говорили выше) сам год его рождения образует знаменательную для нашего города цепочку: 1703 (основание города) — 1799 (рождение Пушкина) — 1895 (начало царствования Николая II, создание в Петербурге Лениным «Союза борьбы за освобождение рабочего класса») — 1991 (Путч, развал СССР, возвращение нашему городу имени Санкт-Петербург).

Однако не только писатели и поэты, — настроенные на космические, тонкие ритмы, — но и политики, или журналисты иногда, в моменты сильных эмоциональных встрясок, как бы прозревают волны истории. Так итальянский журналист Джульетто Кьеза, долгие годы проживший в России и явно неравнодушный (а скорее и пристрастный) к нашей стране, в своей скандально известной книге «Прощай Россия!», в заключении к ней написал: «Только в России власть всегда была настолько далека и невидима, недоступна и враждебна, что ее можно сравнивать лишь с царством египетских фараонов… Мне кажется очевидным, что только такая свыше всякой меры деспотичная, обожествленная Власть, только самодержец мог удержать вместе этом „мир миров“ на таких пространствах».

ДУША ПЕТЕРБУРГА, ДУХ СЕВЕРНОЙ ПАЛЬМИРЫ, ЕРЕСЬ СИМОНА ВОЛХВА