Мистический андеграунд

– В вашем обществе мне хорошо и уютно даже внутри ледяного фургона, а без вас самая роскошная квартира становится золотой клеткой, – возгласил я.

– Это потому, что огонь Луча согревает твое сердце, – ответил он. – Рядом со мною, на обочине жизни, тебе гораздо легче сохранять верность орденскому Лучу, чем в какой-нибудь комфортной ситуации истэблишмента, где тебя могут преследовать сотни соблазнов и искушений. Ты ведь даже не представляешь, как легко потерять веру среди роскоши и наслаждений. Так легко кто-то может подложить топор под компас твоей души. И тогда ты вдруг потеряешь интерес к поискам Духа и все твои надежды превратятся в обветшалую труху. К таким испытаниям ты пока еще не готов. А на обочине жизни ты сможешь подготовиться к тому, чтобы стать Кшатрием и оставаться верным этой высокой касте, не испытывая никакой жалости к себе.

Если ты не сможешь этого сделать, то о дальнейшем обучении не может быть и речи. Но как только ты достигнешь уровня Кшатры, сразу будут решены многие наши проблемы. Ты, наверное, помнишь Танского монаха, который нес тайную небесную весть на Запад, в сопровождении Сунь У-куна и Чжу Ба-цзе. Сунь У-кун был Кшатрием, а Чжу Ба-цзе – оруженосцем. Все их действия были согласованы с небесными стражами Танского монаха. Ты можешь стать своеобразным Сунь У-куном, а Петрович – Чжу Ба-цзе, если будете верны законам Кшатры.

– Удастся ли мне достигнуть Просветления в награду за верную службу Танскому монаху? – задал я терзавший меня вопрос.

– Я покажу тебе небеса, но удержаться там может только чистая душа, – отвечал он. – Это закон небожителей.

– Чем ближе я подхожу к Абсолюту, тем более он отдаляется, – сокрушенно произнес я.

– Будь наоборот, ты давно уж сидел бы в раю, – усмехнулся Джи. – Космический Луч коснулся Земли, но мало кто может узреть эту великую тайну. Только дуриком ты смог просочиться в эту ситуацию. Если бы ты мог узнать, куда ты попал, то каждый день смеялся бы от радости. Такое бывает только раз в тысячу инкарнаций… – в темноте фургона Джи не заметил, как удивили меня его слова, и продолжал:

– Многие эзотерические школы интересовались Танским монахом, но так и ушли ни с чем. Роберт Грэйвз, Идрис Шах, последователи Мориса Николла – все они посылали своих учеников, но те так и не смогли ничего взять. Танскому монаху не раз предлагали переселиться в страну с лучшими условиями жизни, обещая комфорт, славу и деньги, но он остался верен своей миссии, избрав девизом коан: "Пикник на обочине".

Таинственный космический Луч начал свое действие в 1962 году. Желательно, чтобы ты собрал всю информацию об его истоках и о том, как он проявлялся в людях с самого начала.

– Я исполню ваше пожелание, – после долгого молчания заверил я.

– Для этого тебе придется пройти путем, указанным в русской сказке: "Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что".

В этот момент фургон резко затормозил, и через минуту дверь распахнулась.

– Ну что, философы, – оскалился Петраков, – можете вытряхиваться, пора загружать аппаратуру в самолет.

Я спрыгнул на бетонную площадку и огляделся. Вокруг было пустынное заснеженное поле аэродрома, вдали виднелись серебристые ангары. Мы стояли в аэропорту Домодедово. Мела метель, холод забирался под демисезонное пальто. Показался тягач с огромным самолетом на прицепе.

– Если ты пройдешь московский алхимический лабиринт, – произнес Джи под легкий свист ветра, – то слабые места твоей души постепенно проплавятся. Не забывай, что ты пока являешься необработанной рудой. Из нее предстоит выплавить Серу

– сухой и чистый мужской принцип, стабильно устремленный к Духу, а также Ртуть – летучий женский принцип, влажный и нестабильный, стремящийся испариться.

– А мне казалось, что я исполняю все ваши коррекции, – с обидой в голосе ответил я.

– Ты просто не видишь себя со стороны и не можешь верно оценить свои качества.

Около четырех пополудни я распрощался с Джи у зала контроля и, слегка опечаленный, вернулся в Москву, по дороге обдумывая свое незавидное положение. Я нашел в кармане лишь тринадцать копеек, на которые мне и предстояло развернуться в столице. Бросив две копейки в телефонный автомат, я позвонил Джону Сильверу.

– Откуда у тебя мой телефон? – подозрительно спросил низкий хрипловатый голос.

– Я обращаюсь к вам по рекомендации Джи, – осторожно произнес я. – Он сказал, что вы являетесь сталкером по московскому андеграунду.

– Вначале я должен взглянуть на тебя, – строго ответил он.

– Я к вашим услугам, сэр.

– Через час жди меня в центре зала станции метро "Кузнецкий мост".

– А как я вас отыщу в людской толпе?

– Если ты читал "Остров Сокровищ" Стивенсона, то легко узнаешь меня, вспомнив старого пирата Джона Сильвера, – в трубке раздались короткие гудки.

Добравшись до Кузнецкого моста, я остановился в центре зала и стал глазами искать человека с черной повязкой на голове. Чтобы не терять времени, я достал свой уже потрепанный дневник и продолжил чтение писем Одинокой Птице.

"16 ноября 1980 г . Мурманск, Баренцево море.