Мистический андеграунд

– Изготовление гобеленов в средние века считалось королевским искусством, – пояснил Жигалов. – В России ему обучали девушек из царской семьи. С мистической точки зрения, постоянное пересечение двух нитей, вертикали и горизонтали, несет в себе глубокий сакральный смысл.

– Твое поведение весьма вызывающе, – сказал Джи, когда мы на минуту остались одни. – Ты недооцениваешь скрытую утонченность этого дома, – в его тоне звучало недовольство, – не дозируешь свое присутствие, насильно навязываешь себя хозяевам. С людьми надо работать тонко и филигранно. Придется тебя учить настраиваться на основные алхимические фигуры лабиринта, иначе тебя примут за дурачка. Нельзя просто ловить кайф на Луче. Надо пропускать его через себя для филигранной работы с учениками, а не использовать для собственного кайфа и надменной гордыни. Если ты найдешь сердечный контакт с этой необычной парой, то они многое смогут тебе передать.

Но эти слова еще больше усилили во мне чувство отчуждения, и, пока Джи расспрашивал Жигаловых о тонкостях их ремесла, я молча пил чай.

– Ну что ж, поскольку тебе слабо взять этот барьер, – с сожалением сказал мне Джи, – я закрываю тебе вход в эту ситуацию.

Он тепло распрощался с Жигаловами, и мы ушли.

По узкой тропинке, вьющейся среди сосен, мы отправились на электричку.

– Жаль, – произнес Джи, – что ты не смог проникнуть в завуалированное под простоту мистическое пространство этого алхимического перегонного куба.

– Холодное отношение ко мне хозяйки дома сразу подорвало мой интерес.

– Это разгулялась твоя Манька Величкина, – подметил Джи.

– Поучился немного у Лорика – и сразу зазнался. И к тому же ты совсем забыл о тибетской практике оживления мертвецов. Если бы ты согрел огнем своего сердца охладившуюся душу хозяйки, то получил бы от нее в тысячу раз больше.

– Что-то не лежит моя душа к этому дому, – ответил я.

– В этом-то и заключается твоя ошибка. Кстати, в их пространстве долгое время возрастал известный тебе Али.

Адмирал, Мамлеев, Лорик и Али – это четыре апостола московского мистического андеграунда, – добавил Джи. – Тебе желательно перенять у них хоть малую часть их опыта. Адмирал – таинственная фигура, его душа живет в ином пространстве.

У Адмирала существует несколько противоречивых лиц.

Первое лицо – стиль пьяного, полное социальное падение и инфернальность. Он настолько вживается в роль, что даже может спать в грязной канаве. К его неординарной внешности постоянно цепляется всякая пьянь и милиция.

Второе его лицо – это полный уход в Зазеркалье, абсолютное одиночество, непонятность, тончайшая высота души. Тебе нечем воспринять его тонкую структуру. В нем воспитана тонкая эротическая культура на уровне высших чакр, что людям еще вообще не снилось. Есть всего несколько адептов, которые его по-своему любят и поддерживают, – среди них питерская Кэт и Белый Тигр. Адмирал всегда может уйти в свое Зазеркалье. Для людей он непонятен, и делать на земле ему уже нечего.

Тем временем, шипя и издавая гудящий звук, к платформе подъехала электричка. Мы торопливо вошли, и она, постукивая колесами, повезла нас по направлению к Москве.

– Мне очень хочется встретиться с Адмиралом, – воскликнул я.

– Только со своей грубой напористостью ты далеко не продвинешься по Пути, – заметил Джи. – Тебе надо вначале трансформировать свою грубую часть.

– Я постараюсь, – сказал неопределенно я, не понимая, что он имеет в виду.

Как только я появился у Лорика, она подозрительно спросила:

– Когда ты последний раз причащался в церкви?

– Год назад, – сконфузился я.

– Завтра срочно отправляйся в Божий храм, а то на тебе толстым слоем осела мирская плесень и лицо слегка покривело.

– Но Джи мне никогда не говорил об этом, – смутился я.

– Он высокий Мастер и к тому же является эзотерическим Папулей, заботящимся обо всех мамасиках мира. Ему не хватает времени все тебе объяснять. А вот похождения по московскому алхимическому андеграунду расплавили остатки твоих мозгов, и теперь ты похож на идиота с пустыми глазами и отвисшей челюстью. Постоянные разговоры об инферне и посещение группы, идущей Путем разбойника, привели многих мамасиков к распаду, и мне бы не хотелось, чтобы ты пополнил их ряды. Я не собираюсь делать из тебя еще одного беса. Ибо в этом случае причастие будет насмешкой над священником. Если браться за дело как следует, то не стоит тебе шляться по дурацким кино и посещать таких же идиотов, как и ты сам.

Для меня это было самым большим наказанием, но возражать я не посмел.

– Ну, а какие у тебя успехи в поиске работы? – грозно спросила Лорик.

– Сегодня день был неудачным, с работой не повезло, – сообщил я, – но зато Джи познакомил меня с четой Жигаловых.

– Жигалов снаружи похож на герань, растущую на грядке, – заметила Лорик. – А внутри он напоминает древовидный папоротник, которому не нужен ни Бог, ни космическое сознание. Он удачно устроился в своем уголке и глядит оттуда глазами красивого цветка.