Мистический Петербург

Обратимся к другому источнику, а именно, к протоколу допроса Авеля в Тайной Экспедиции в 1796 г^[56]. Как это ни удивительно, в нем ни слова не сказано о том, что в книгах, написанных Авелем, содержались предсказания смерти императрицы. Есть, правда, косвенный намек на них. Авель утверждает, что слышанные им голоса приказывали ему сказать Екатерине, что царствовать она будет сорок лет, то есть, по мнению голосов, императрица должна была скончаться в 1801. Это показание, на наш взгляд, удачно дополняет предыдущий источник. Действительно, если Авель считал, что Екатерина умрет в 1801, то в 1796 он вполне мог предсказывать ее «скорую» кончину. Однако вовсе не это занимает следователя; допрашивающий в основном интересуется утверждением Авеля о том, что наследник престола «восстанет» на свою мать, а также о том, что Петр III был женой низвергнут с престола. Авель же поясняет, что обо всем этом он слышал от каких-то мужиков, а также от солдат, которых он поил в кабаке. Все это выглядит вполне правдоподобным. Слухи о свержении Петра III, равно как и о взаимоотношениях Екатерины с Павлом, вполне могли ходить в народе, тем более в среде старых, еще при Елизавете служивших, солдат. При этом, естественно, именно сведения о «злоумышлениях» Павла против матери должны были в первую очередь заинтересовать следователей: ведь допрос проводился 5 марта 1796, когда Екатерина была еще жива.

Итак, автобиография Авеля красноречива, но не вызывает доверия; официальные документы — надежны, но, увы, рисуют Авеля лишь как политиканствующего болтуна.

Авель глазами современников: Ермолов

Автор статьи про Авеля в «Русской старине» утверждает, что упоминания о нем содержаться в записках Ермолова^[57]. Но это не совсем так. Упоминания о монахе-предсказателе есть в записках, составленных неизвестным нам родственником Ермолова, который зафиксировал истории, рассказанные самим Ермоловым в разное время^[58]. При этом записаны исключительно остроумные высказывания известных людей, смешные или необычные случаи, иными словами, «байки». Это, конечно, не значит, что мы должны сомневаться в достоверности каждого отдельного рассказа. Но это означает, как минимум, что либо сам Ермолов, либо человек, записывающий за Ермоловым, старался подобрать материал определенным образом, сделать его ярким и захватывающим для читателя; а это, в свою очередь, могло вести к преувеличениям и искажениям, желанию добавить красочные детали и т. п. Конкретно про Авеля Ермолов сообщает следующее: «В это время, проживал в Костроме некто Авель, который был одарен способностью верно предсказывать будущее. Находясь однажды за столом у губернатора Лумпа, Авель предсказал день и час кончины императрицы Екатерины с необычайной верностью^[59].» «В это время», т. е. в конце царствования Екатерины II, Ермолова в Костроме не было. Он находился здесь позже, уже при Павле, следовательно, сам Авеля не видел, за обедом не присутствовал и узнал эту историю от кого-то. Значит, история могла подвергнуться искажению на любом из нескольких этапов. Губернатор Лумп, рассказывая ее Ермолову (предположим, что именно губернатор был первоисточником) мог преувеличить точность предсказания, чтобы произвести впечатление на собеседника; сам Ермолов мог впоследствии сделать то же самое по тем же причинам; приукрасить эту историю мог и записывающий за ним.

Кроме того, у Ермолова была дополнительная причина приукрасить рассказ о предсказании Авеля. Дело в том, что дальше в записках Ермолова говорится следующее: «Простившись с жителями Костромы, он объявил им о намерении своем поговорить с государем Павлом Петровичем, но был, по приказанию его величества, посажен в крепость, из которой однако скоро выпущен. Возвратившись в Кострому, Авель тоже предсказал день и час кончины императора Павла. Добросовестный и благородный Исправник, Подполковник Устин Семенович Ярлыков, бывший Адьютантом у Генерала Воина Васильевича Нащокина, поспешил известить о том Ермолова. Все предсказанное Авелем буквально сбылось»^[60]. То есть вырисовывается следующая ситуация: Авель делает предсказание о кончине Павла (разбор сведений об этом предсказании впереди). Разумеется, находящийся в это время в опале Ермолов (да и не он один) связывает со смертью этого императора самые радужные надежды. Понимая этого, друг Ермолова, некий Ярлыков, извещает ссыльного о пророчестве. Ермолову, естественно, хочется верить в провидческий дар Авеля, ведь в том, чтобы это пророчество сбылось, Ермолов лично заинтересован. Ну а человек, желающий во что-то поверить, обязательно найдет для своей веры основания, истолковав имеющиеся сведения нужным образом, или просто предавшись самообману.

Разумеется, все это не более чем предположения. И все же достоверность показаний Ермолова о «необычайной верности» предсказания Авеля весьма сомнительна.

Авель глазами современников: Энгельгардт