Мистификация

Я уставился на свое отражение. Мой собственный двойник таращился на меня привычным недоверчивым взглядом исподлобья. Густые неухоженные брови сошлись хмуро на переносице, под глазами легли широкие темные тени от идущего снизу справа слабого света. Испещренные тонкими красными сосудами белки поблескивали, придавая заключенному по ту сторону мне странные безумные черты.

Я невольно облизнул чуть приоткрытые потрескавшиеся губы, между которых были видны края желтоватых зубов, и прочистил горло.

— В этот ведьмин час… Э-э-э, да чтоб меня, — я зажмурился на секунду и потер переносицу. — Какой испанский стыд.

Не знаю, что было хуже: стояние в темноте перед окровавленным зеркалом или невероятное смущение, от которого хотелось повеситься. В любом случае, я передохнул минутку и начал заново:

— В этот ведьмин час я призываю духов, что услышат меня. Я призываю демонов, что услышат меня. Я призываю всех богов, что… кхм, согласятся ответить на мои мольбы. Смиренно я отдаю свой страх. Прошу принять эту жертву и даровать мне удачу!

В первый раз после прочтения я задумался, причем здесь удача, если проблема связана совсем с другим, но сразу же махнул рукой. Так или иначе, не стоит искать логики в заведомо нелогичном деле.

Завершив заклинание, я поставил будильник на часах на десять минут и уставился глаза в глаза своему отражению.

Этот ритуал чем-то походил на пресловутые святочные гадания, когда девушка садится перед зеркалом и начинает искать в отражении своего жениха. Про этот феномен я читал еще до того, как друг кинул ссылку на этот ритуал, и в подобном фокусе не было ничего особенного. Более того, наука неоднократно доказала, что это лишь игра воображения, и тут нет ни капли мистицизма.

Как и с вопросом про то, почему мы не замечаем свой нос, мозг банально перестает обращать внимание на что-то статичное. Поэтому, если целых десять минут не отводить взгляд от своего отражения в зеркале, естественно, в твоем восприятии оно просто перестанет существовать. Тем не менее, невозможно вообще не двигать глазами, из-за чего на месте исчезающих частей начинают проявляться новые – а какие, это уже зависит от воображения.

Я продолжал смотреть себе в глаза.

Размышления о сущности этого явления помогли снизить градус напряжения, и страх немного отступил.

Свеча мирно горела на блюдце. Огонек то и дело подрагивал, выпуская в воздух струйку черноватой копоти, и воск капля за каплей стекал вниз, образуя у основания маленькую лужицу.

Ничего не происходило.

— Ну а чего ты еще ожидал, придурок?

Тишина. Мрак. Горящая свеча и тихое тиканье секундной стрелки, делающей очередной круг.

Минуты тянулись на удивление медленно. Я смотрел на свое отражение, ни на миг не отводя взгляда, ведь это было запрещено. Автор ритуала писал, что тогда пришедшие в ответ на заклинание существа могут тебя убить, так как даже секундное замешательство откроет им доступ в твой мир, но я придерживался правил скорее на всякий случай, чем из-за веры в сверхъестественное.

Пламя плясало на кончике фитиля. Благодаря такому освещению на зеркале то и дело пробегали странные мутные образы, и тени лице становились гуще.

Секунды шли.

Честно говоря, незаметно это начинало давить.

Я сконцентрировался на своем дыхании. Пусть взгляд мой был направлен в глаза отражения, величина зеркала все равно позволяла наблюдать за тем, что происходило у меня за спиной.

Шторка ванны слегка колыхалась. Видимо, снаружи поднялся ветер, и из вентиляции начало задувать.

Отсвет моей фигуры длинным заостренным силуэтом падал на противоположный угол. Он тоже будто танцевал в такт пламени, изгибаясь и извиваясь под аккомпанемент лишь ему слышимой мелодии.

В комнате вдруг стало как-то зябко. Тело слегка дернулось от окутавшей его прохлады, и я выдохнул, ожидая, что с губ вот-вот сорвется облачко пара как в том дурацком сериале.

Ничего не вышло.

— Да ладно, это просто самовнушение, — успокоил себя я.

Тик-так… Тик-так…

Над головой раздался шорох.

Я инстинктивно чуть не оторвал взгляд, чтобы посмотреть, что там происходит, но вовремя сдержался. Пришлось порядком постараться, чтобы переключить на потолок только внимание, не двинув глазными яблоками, и все же его половину, как раз ту, что располагалась прямо надо мной, разглядеть не удалось.

Шорох раздался снова. Он походил на скрежет чего-то острого по дереву, и во рту стало мгновенно сухо, когда в груди заворочался привычно страх.

Впрочем, загадка тут же раскрыла себя, когда до ушей донеслось кошачье мяуканье.

— Черт, опять эта кошка, — выругался я облегченно, поругав себя за излишнюю впечатлительность. — Будьте прокляты эти тонкие стены и потолки. Небось опять зарылась в свой угол и трубу дерет.

Я усмехнулся.

— Вот ведь мелкая…

За дверью вдруг щелкнул выключатель.

Я застыл.

Мое лицо в отражении мгновенно побледнело. Глаза широко распахнулись, из-за чего жуткий блеск покрасневших белков усилился, а зрачок резко расширился, вытеснив радужку.