Мистификация

Проблема заключалась в том, что мне доставался весь остальной доход – где-то около тридцати пяти тысяч долларов в год. Если прибавить к этому гонорары за будущие романы, то получалась просто заоблачная куча денег. Больше, чем я смог бы потратить на Ибице, больше, чем отнимали бы кругосветные путешествия и поездки в Нью-Йорк два раза в год. Можно спокойно заменить свое двадцатичетырехфутовое корыто на приличную яхту, воплотить все свои мечты и даже больше, купить дом на пятнадцать комнат, нанять слуг и ни в чем никогда не нуждаться.

– Знаешь, – спустя некоторое время признался мне Дик, – я даже не ожидал, что деньги станут для меня такой занозой в заднице и будут причинять столько неудобств. Когда нет денег, мне кажется, проблем куда меньше, чем когда есть горы этого барахла. Черт, да я уже беспокоюсь, куда направлено развитие рынка – вверх, вниз или в сторону, – и, как только найду местечко, где можно будет приткнуть добычу – без всяких нервотрепок, пусть даже с меньшей прибылью, – будь уверен, я это сделаю.

Но у нас имелась и насущная проблема – как распределить двести семьдесят пять тысяч долларов, которые Эдит повезет в Швейцарию. Дик приехал на Ибицу, прихватив с собой анализ финансового положения тысяч американских компаний: три месяца подписки на "Вэлью лайн", путеводитель инвестора, не прошли для моего коллеги даром. Мы приехали в студию, выложили на стол тяжеленный том "Вэлью лайн", свежие выпуски "Трендлайн" и "Грэнвил маркет леттер" и принялись решать, какие акции и облигации нужно купить Ханне.

Сначала нам пришлось решить, собираемся ли мы выплачивать налог на прибыль. Манил соблазн избежать излишних трат, но мы оба признали, что при таких суммах риск попасться слишком велик.

– Боже мой, – сказал Дик, – да с таких денег налогов штук на триста, не меньше, старик! Налоговая служба может висеть у нас на хвосте годами. Но как мы все это оплатим?

Я нашел решение:

– Когда поступят все деньги, на Ховарда нападет необъяснимый приступ щедрости, и он подпишет новое соглашение, по которому отдаст мне всю сумму. Затем я выплачу налоги от своего имени, и конец проблемам. Когда налоговики получат причитающееся по закону, им будет все равно, откуда пришли деньги. Они не будут сообщать в "Макгро-Хилл", что именно я произвел платежи, да и кто об этом узнает?

Мы вернулись к проблеме инвестирования.

– Нам нужно иметь в виду сразу две вещи, – сказал я. – Во-первых, хотелось бы, чтобы деньги можно было без проблем вернуть старушке Макгро, если до этого дойдет дело. А во-вторых, если нам все же удастся их во что-нибудь вложить, то надо не рисковать и не потерять все из-за собственной жадности.

Дик был со мной полностью согласен, поэтому мы целый день просидели за составлением списка акций и облигаций, формируя сбалансированный портфель инвестиций: сколько имеет смысл вложить в облигации международных автомобильных компаний с необлагаемыми налогом дивидендами; сколько – в голубые фишки вроде IBM, "Апджон" и "Сити сервис"; сколько – в канадские компании по добыче золота и акции меньшей доходности вроде "Карлайл" и "Техас галф". Наконец небольшим процентом наших финансов мы решили рискнуть, вложив его в компании, связанные с электроникой и мини-компьютерными системами.

На следующее утро Дик признался, что не мог ночью уснуть.

– И удалось мне это только тогда, когда я стал вычислять, сколько же принесут нам наши облигации за трехлетний период, сколько составят квартальные дивиденды от акций. Такое занятие в качестве снотворного перешибает все барбитураты.

* * *

Еще два полета Эдит в Цюрих – один в конце сентября, чтобы депонировать чек на двести семьдесят пять тысяч долларов на счет Хьюза, и второй, двумя неделями позднее, чтобы перевести наличность на счет Розенкранц, – не были насыщены событиями, если не считать самого перелета и пересечения границ. Однако в начале второго путешествия она совершенно случайно столкнулась с молодым другом-американцем, живущим на Ибице. Эдит только-только приехала в Барселону, в женском туалете нацепила черный парик и очки и уже направлялась с сумкой наперевес к залу международных перелетов, когда столкнулась с ним – буквально лицом к лицу.

Он вперил в нее взгляд и нерешительно произнес:

– Эдит?

Ее первым желанием было сделать вид, что она его не заметила, и продефилировать мимо, но моя жена немедленно от него отказалась.

– Привет, Том.

Приятель посмотрел на парик, очки и толстый слой помады, портившей нежный контур ее губ.

– К чему весь этот маскарад?

Эдит проявила чудеса находчивости:

– Пожалуйста, не говори ничего Клиффу, ладно? Он думает, что я поехала в Пальму к гинекологу.

Подобно всем иностранцам, поселившимся на Ибице, Том обожал скандалы.

– А кто это? Я его знаю?

– Нет... он... – Эдит вспомнила о Хельге Ховарда, – он дипломат из Южной Америки, работает в мадридском посольстве. Пожалуйста, ничего не говори Клиффу.

– Обещаю, буду нем как рыба, – рассмеялся Том. – Похоже, ты ему наконец отплатишь той же монетой...