— Я пленил посланника и под угрозой уничтожения души заставил его передать мне ключ, — немного подумав, решил честно ответить я. Лож тварь легко распознала бы. Да и смысла в ней особого не было. Я не знаю, как это создание относиться к Великим и их слугам, но буду надеяться, что не слишком положительно. Как выяснилось через миг, я оказался совершенно прав.
Волна радостного изумления, пришедшая от медузы, едва не уничтожила меня. Громадное тело в вое завибрировало, щупальца забились поднимая тучи брызг и пены. Крыланы снова взмыли в воздух и бешено заметались вокруг их господина. От их воплей заложило уши.
— Т
— Нет, — отозвался я, а затем, немного подумав, добавил, — вообще-то я хочу убить их.
Снова волна веселья твари захлестнула меня. Впрочем, в это раз она прошла быстрее и со мной снова заговорили.
—
— Разве ты уже не разговариваешь со мной? — удивился я
—
***
Девушка резко распахнула глаза и уставилась в снежно-белый потолок реанимационного блока. Она узнала это место мгновенно даже не оглядываясь по сторонам. Просто по характерному писку приборов и сверхвысокой концентрации эфира. На весь лабораторный комплекс было лишь несколько помещений обладающий подобными характеристиками, так что ошибиться было сложно. Только в данный момент здесь было что-то сильно не так. Нечто выбивалось из привычной обстановки, и эта неправильность сильно беспокоила бывшую ученицу Паука.
Адель попыталась послать сканирующую эфирную волну, однако тут же зашипела от страшной боли, пронзившей всё её тело. Девушка ощутила, как по шеи и по груди побежали тонкие струйки крови. Собранная буквально по кусочкам аура крайне плохо реагировала даже на слабейшие энергетические манипуляции. Да, что там аура. Каждый вдох и удар сердца отзывался в теле магички волнами тупой ноющей боли.
— Поганая тварь, — прошипела сквозь зубы Адель. Она отлично помнила, что с ней произошло. Демон, разрушая её ауру, оставить её в сознании, а тренированный разум мага-менталиста вообще редко способен забыть что-то. Так что, девушка хранила в мозгу каждое мгновение неудачной попытки призыва в плоть до того, как её наставник уничтожил демона. И то, что она узнала пугало её даже больше повреждённой ауры и тела. Если она осталась жива, то они восстановятся. А вот новая информация о её учителе…
Теперь магичка понимала, что ввязалась в очень опасную игру. В куда более опасную, чем думала изначально. Подумать только, он и вправду нашёл способ уничтожить одного из Великих! И ведь, Адель ему в этом помогла. Косвенно и не слишком сильно, но помогла! А такое не прощается. Пойти против Великих равносильно самоубийству. Может, её наставник и сумеет выкрутиться, но ей самой такое точно не светит.
Надо бежать. Девушка осознала это мгновенно и невероятно отчётливо. Скорее всего, её учитель отправился в этот свой Восьмой город на поиски неведомого оружия. И он, наверняка, решил воспользоваться одним из её флаеров. А флаер можно довольно легко отследить. В дикие земли за ним, конечно, никто не полезет, однако точку вылета вычислить не составит труда. Возможно, сейчас к её убежищу уже приближаются штурмовые отряды Шартов или Таэров.
Адель трезво оценивала свои силы и понимала, что в нынешнем состоянии не сможет прихлопнуть магией даже муху. Ну, а от слуг и модификантов в сражении с клановыми магами толку будет немного. И если первые ещё способны им что-то противопоставить, то киборги остаются простыми кусками мяса, фаршированными железом. Их щелчком пальцев раскатает в блин даже только что инициированный неофит, незнающий ни одного заклятья.
Однако самое поганое не обнаружение лаборатории. Самым страшным будет то, что её после поимки, наверняка, подвергнут ментальному сканированию. При таких повреждениях ауры сопротивляться она практически не сможет, даже учитывая все её умения и опыт. А значит, про возможность уничтожение Великого станет известно, а это означает для неё участь похуже смерти. Служители, которым её передадут сразу после допроса, славятся свои искусством причинения боли. Говорят, Великие даровали им силу пытать не только тело, но и душу. Нет. Из убежища надо уходить и уходить прямо сейчас.