Мистик-ривер

— Нет, вот достань его, достань! Покажи этим господам, как здорово ты играешь! Достань-ка саксофон!

Уайти посмотрел на Шона, совершенно ошеломленный этой безобразной сценой.

— Миссис Харрис, — сказал он, — ну, это уж лишнее.

Она зажгла новую сигарету дрожавшей от ярости рукой.

— Все, что я делала, это кормила его, — сказала она. — Одевала. Растила.

— Да, мэм, — сказал Уайти, но тут дверь распахнулась, и в кухне появились двое мальчиков со скейтбордами под мышкой. Обоим было лет по двенадцать, возможно, тринадцать, и один из них был точной копией Брендана — хорошенький, темноволосый, но что-то в глазах его было и от матери, какая-то пугающая неопределенность.

— Привет, — сказал второй мальчик, входя в кухню. Как и братишка Брендана, он казался младше своих лет, но у него было очень невзрачное лицо — длинное, со впалыми щеками, лицо маленького старичка, выглядывающее из-под светлых косм.

Брендан Харрис приветственно поднял руку:

— Привет, Джонни. Сержант Уайти, полицейский Дивайн. Это мой брат Рей и его друг Джонни О'Ши.

— Привет, мальчики, — сказал Уайти.

— Привет, — сказал Джонни О'Ши.

Рей лишь кивнул им.

— Он не говорит, — сказала мать. — Его отец болтал без умолку, а сын не говорит. Да, эта сволочь природа все уравновешивает.

Руки Рея что-то просигналили Брендану, и тот сказал:

— Да, они пришли из-за Кейти.

— Мы думали покататься в парке, — сказал Джонни О'Ши, — а парк закрыт.

— Утром откроют, — сказал Уайти.

— Завтра будет дождь, — сказал мальчик с таким видом, словно это из-за них им не удалось покататься в одиннадцать часов вечера перед новой школьной неделей. Удивительно, как это родители дают им такую волю.

Уайти опять повернулся к Брендану:

— Вы можете вспомнить каких-нибудь ее врагов? Кого-нибудь, кроме Бобби О'Доннела, кто мог иметь на нее зуб?

Брендан покачал головой.

— Она была такая милая, сэр. Милая хорошая девушка. Все ее любили. Даже не знаю, что вам сказать.

— Теперь мы можем идти? — спросил мальчишка О'Ши.

Уайти вскинул бровь:

— Разве кто-то вам говорил, что не можете?

Джонни О'Ши и Рей Харрис вывалились из кухни, и было слышно, как они с грохотом кинули свои скейтборды на пол в гостиной, после чего отправились в комнату Рея и Брендана, по пути натыкаясь на мебель и громко топоча, как это обычно делают двенадцатилетние мальчишки.

— Где вы были между половиной второго и тремя утра? — задал Брендану вопрос Уайти.

— Спал.

Уайти перевел взгляд на мать:

— Вы можете это подтвердить?

Она пожала плечами:

— Как я могу ручаться, что он не вылез из окна и не спустился по пожарной лестнице? Я могу лишь подтвердить, что в десять часов он отправился к себе в комнату и что потом я увидела его в девять часов утра.

Уайти распрямился на своем стуле.

— Хорошо, Брендан. Мы хотим проверить вас на детекторе лжи. Как вы сейчас насчет этого?

— Вы меня арестовываете?

— Нет. Просто хочу проверить вас на детекторе.

Брендан пожал плечами:

— Как вам угодно. Пожалуйста.

— И вот вам моя визитка.

Не поднимая глаз от визитки, Брендан сказал:

— Я так ее любил, я... Такого больше у меня уже не будет. Я ведь что хочу сказать, два раза такого не бывает, правда? — Он вскинул глаза на Уайти и Шона. Слез в его глазах не было, но была такая боль, что Шону захотелось отвести взгляд.

— У большинства и одного-то раза такого не бывает, — сказал Уайти.

* * *

Около часа ночи они завезли Брендана домой. Парня четырежды прогоняли через детектор. После этого Уайти подбросил домой Шона, посоветовав ему ложиться: завтра им рано вставать. Шон вошел в пустую гулкую тишину квартиры, чувствуя дурной осадок в крови от переизбытка кофеина и привычки к полуфабрикатам, осадок, растекающийся сейчас по его спинному хребту. Открыв холодильник, он извлек оттуда банку пива и присел с ней к кухонному столу, и впечатления этого вечера, весь этот шум и свет нахлынули со всех сторон, разрывая черепную коробку. И он даже подумал, не слишком ли он стар для всего этого, не слишком ли устал для смертей, глупых мотивов преступления, глупых преступников, привычных, затасканных переживаний.

В последнее время он действительно устал. Устал глобально. Устал от людей. Устал от книг, и телевизора, и ночных новостей, и песен по радио, точно таких, какие он слышал много лет назад, и уже тогда они ему не нравились. Устал от своей одежды и своей прически и от одежды и причесок людей вокруг. Устал от служебных интриг и от того, кто кого трахает, в прямом и переносном смысле. Он дошел до той точки, когда человек абсолютно уверен, что уже слышал все, что ему скажут на ту или иную тему, и все это похоже на старую пластинку, которая и в первый-то раз не казалась новой.