Мистика

– Да, конечно. Знаю даже, что тебе сказали, будто это в этом есть твоя вина.

Услышав это, Мэри ощутила чувство вины и осторожно спросила:

– Вы так не считаете?

Лойзилоец полностью оправдал ее:

– Нет, разрушение это уже заранее было предопределено.

Мэри задала следующий вопрос более уверенно:

– Если вы и я все же бессмертны, на нас не отразится разрушение мира?

Лойзилоец улыбался и говорил:

– Все это зависит от того, насколько будет развито наше сознание, на тот момент. Если оно будет способно находиться выше уровня физического мира, тогда мы сможем продолжить свое существование.

Мэри впитывала полученную информацию, постепенно освобождаясь и от пришедшего удивления, и от желания усиленного поиска. Все, что отвечал ей лойзилоец, он произносил с такой уверенностью, будто все это очень легко и доступно. Мэри даже казалось странным, что она до сих пор сама этого не знала. Она прогуливалась вместе с ним между домов и мысли ее становились легче. Мэри начала разговор сама:

– Вы любите весну?

– Да, все, что связано у меня с весной всегда оставляет самые горячие воспоминания, но я никогда не пытаюсь объяснить их словами, я стараюсь отразить их художественно.

То, что он сказал, принесло Мэри ощущение весеннего тепла и покоя, темные улицы вокруг как будто посветлели и стали окрашены яркими красками. Мэри оглянулась и восхитилась тому, что увидела. Затем продолжила разговор:

– А вы художник?

Здесь лойзилоец первый раз испытал удивление:

– А ты что же меня совсем не помнишь? На нашей земле все были художники, и ты в том числе, поскольку творчество – истинная сила человека, наполняющая душу человека. Ты объяснишь мне, что для тебя значит весна, ты ведь не просто так задала вопрос, используя именно это время года?

Мэри вспоминала, давно ли она испытывала весенние ощущения легкости и свободы. Поняла, что удивила сама себя:

– Я всегда чувствую ее, несмотря на окружающую темноту.

– Я не сомневался.

Потом она поняла, что подобное в Петрансусе испытывает только она одна. Может быть, она и хотела бы поделиться частицей этого с кем-то, но полученное скорее испугает человека, чем осчастливит. Потому добавила:

– Но всегда боюсь передать свои ощущения.

Лойзилоец попытался внушить уверенность Мэри:

– Все, о чем ты боишься сказать, на самом деле, единственное, что тебя спасает и спасет. Ты знаешь лучше, что я имею в виду. Не казалось ли тебе, находясь в Петрансусе, что в этом городе потеряна последняя мудрость, что люди скованны, предметы обсуждения слишком просты и ничего не выражают, не приносят никаких ощущений, которые были бы тебе так полезны. Не поддавайся на уловку темноты, она знает свое дело, но оно тебя не должно касаться, у тебя свой путь, ни на секунду не пересекающийся с ней. То, что диктует и чему следует большинство, оно согласовывает с собой и только с собой, но не стоит винить в этом отдельных людей, с которыми ты общаешься.

Мэри вернулась в Петрансус, сразу ощутив на себе чужое влияние. У нее в голове перемешивались фразы, сказанные ей монахом-хранителем времени, Олизом, лойзилойцем. Мэри пыталась собрать их в какую-то систему или привести к чему-то единому. В результате во внимании осталась только одна фраза «Бездну нельзя уничтожить». Тут Мэри вспомнила, как недавно к ней пришли силы на помощь в сопротивлении Бездне. Тогда у нее в голове возникла собственная мысль: «Возможно, я одна способна противостоять Бездне. Мои силы изначально настроены на противодействие ей. Я смогу уничтожить ее. Иначе она уничтожит все миры разом». И она побежала к Фоксу продолжать деятельность Свободного Творчества.

Глаза Мэри были закрыты, к ней приходили какие-то расплывчатые картины, при этом она слышала монотонный громкий голос внутри своей головы: «Тебя не должно было быть в Петрансусе. Пока ты отличаешься от нас, ты не принадлежишь этому городу. Все это время он проверял тебя. Только в твоей жизни все идет не так, как у других. У всех остальных жизнь стоит на месте, у тебя же происходят постоянные изменения. Пусть сначала в твоей жизни появлялось только плохое, но зато потом начало приходить хорошее. Там, откуда ты пришла, вряд ли происходило подобное.

Твои новые силы, которыми ты так активно пользуешься, это подарок Бездны. Она посчитала, что так будет интереснее играть с тобой, когда ты обладаешь хоть чем-то, способным противостоять ей. Тебе много чему приходится противостоять в Петрансусе. Все это создает Бездна. Ты не можешь никак понять, что она дает тебе шанс ЖИТЬ. Только поэтому ты не умерла ни от болезни, ни от нахождения в тюрьме. Ни у кого здесь такого шанса никогда не было. Потому что ты ей нравишься. Что будет потом, не известно.