Мистика (2010)

— Нам просто нужно побездельничать еще несколько дней среди киношников, — ответил он, взяв ее за руку. — Потом, обещаю, мы найдем какое-нибудь славное дело с привидениями, жутко стенающую призрачную монахиню или замкового призрака в бряцающих цепях. Мы найдем этому объяснение при помощи сияющего света науки и разума. Мало-помалу мы изгоним тьму с этих островов.

Она стукнула его подушкой.

Чаще всего тьма действительно исчезала после их вмешательства. Но порой…

— Что еще нам нужно узнать про этот дурацкий фильм?

— Вообще-то, ничего. Я звонил Борегарду и сообщил ему все, что мы разнюхали. Он очень просил, чтобы мы присутствовали на следующей натурной съемке, представляя интересы нации.

— Интересы нации?

— Именно. «Голдуин компани» добыла разрешение снимать фильм в закрытых помещениях хранилища национальных коллекций, в подвалах Британского музея, — некую схватку между Холмсом и тем недоброй памяти профессором математики, — и мы должны быть там, присмотреть, как бы они ничего не сломали. Съемки будут идти всю ночь, после того как все сотрудники разойдутся по домам.

Катриона покачала головой.

— Я важная персона, — объявила она. — Я научный исследователь. Мое поле деятельности, где я публикуюсь и где меня хорошо знают, несмотря на юные годы, — исследование паранормальных событий. Я не возражаю, при определенных обстоятельствах, послужить своей стране в качестве более или менее тайного агента. Однако я категорически отказываюсь работать бесплатным ночным сторожем.

Он обнял ее, и она знала, что в конце концов сдастся.

— Неужели тебе никогда не хотелось узнать, что на самом деле хранится во всех этих тайниках? Мы сможем порыться в артефактах и рукописях, запретных для публики.

Это было нечестно. Он знал, что она не устоит перед таким искушением.

Она поцеловала его, вновь горя желанием.

— Ты будешь сиять во тьме, — сказал он.

Подвал был огромен, сводчатый потолок уходил вверх над заполненным ящиками пространством. Хотя кафельные стены были холодными на ощупь, в подвале было на удивление сухо. В одном из его концов незапакованная голова с острова Пасхи, задевая макушкой потолок, обозревала окрестности. Статуя была такой же длиннолицей и носатой, как и тот непривлекательный тип, которого изображал теперь классически красивый актер, сцепившийся в решающей схватке с эрзац-Наполеоном преступного мира.

— Похоже на подземную станцию метро, — заметила Катриона.

— Совершенно верно, умный Котенок, — согласился Эдвин. — Здесь и планировали сделать станцию «Британский музей», но строительство так и не было закончено. Компания обанкротилась. Большая часть линий была засыпана, но эту музей забрал себе под самые глубокие хранилища. Некоторые предметы слишком огромны, чтобы держать их в обычном подвале.

— Как глупо, — сказала она. — Ясно же, что подземной железной дорогой должна заниматься одна компания ради блага народа, а не соперничать и интриговать с конкурентами, которые источат всю землю под Лондоном, пока город не провалится.

Он не стал спорить.

Паркер воскликнул «стоп!», его усиленный мегафоном голос гулко раскатился по подвалу.

Бэрримор — губа наконец выбрита, без всякого ущерба для его внешности — остановился, и к нему кинулась девушка, чтобы подновить грим на его щеках. Место его боя с Мориарти теперь кишело обслугой, занимавшейся подобными же мелкими делами.

Юноша в бриджах помог Мориарти подняться на ноги. Профессора изображал довольно жуткого вида тип с всклокоченными волосами, глазами, будто огоньки поминальных свечей, и тонкогубой усмешкой. Помощник режиссера, который, она знала, был слегка влюблен в нее, сказал, что Мориарти играет австриец с совершенно ужасным именем Густав фон Зейффертиц. Во время недавней войны он взял себе дурацкий американский псевдоним Г. Батлер Клонбло.

Бэрримор мог включать и выключать своего Шерлока, будто электрическую лампочку, — мелодраматичный, когда включалась камера, но отчаянный шутник между дублями. Фон Зейффертиц, который нравился Бэрримору, поскольку по контрасту давал ему возможность выглядеть еще красивее, казалось, был «включен» все время и коварно ускользнул, когда режиссер снова принялся орать на Бэрримора.

Она подтолкнула Эдвина локтем и кивнула на Мориарти.

Актер продвигался прочь из круга искусственного света, к нагромождению ящиков, словно его так и тянуло помолиться у подбородка головы с острова Пасхи.

— Странно, — заметил Эдвин.

— Ты просто завидуешь.

До сих пор им так и не удалось воспользоваться возможностью порыться в запретных сокровищах. Бесценные древние артефакты были сейчас декорациями, и да помогут Небеса всякому, кто случайно забредет в поле зрения камеры. Режиссер имел здесь право судить и казнить на месте, как подобает командиру на поле боя.

Фон Зейффертиц явно что-то выискивал. Он вглядывался сквозь пенсне в нарисованные мелом на ящиках руны, недовольно ворча себе под нос.