Мистика древних курганов

…Когда-то это ровное, как стол, поле было покрыто сотнями небольших курганных насыпей, окруженных неглубокими рвами с проходами. Под каждой из них скрывалось от одного до пяти погребальных сооружений, подавляющее большинство которых составляли катакомбы. Но изредка встречались простые ямы и подбои этого же времени. Да и сами катакомбы зачастую различались между собой размерами и конструкциями. Их входные колодцы достигали от 2,5 до 6 метров в глубину, и в углу каждого из них были вырублены высокие ступеньки, сооруженные для спуска в катакомбу. Вдоль длинных стен у дна колодца имелись невысокие уступы в виде узких скамеек. Данная черта не случайно отражена в 95 % всех изученных катакомб. Внутри некоторых из них на потолке и стенах были обнаружены хорошо сохранившиеся резные линии, имитирующие конструкции… повозки. Изображения опорных стоек, несущих перекрытий, каркаса и других ее деталей, наконец сами размеры и своды катакомб не оставляют в этом сомнений. В таком случае уступы во входных колодцах, заканчивающиеся у входа в захоронение, должны означать дышла. Получается, что сама погребальная камера-катакомба является виртуальной повозкой, уносящей хозяина из мира живых в царство мертвых. Она и после смерти оставалась его надежным пристанищем.

Хорошо известно, что жизнь скифских кочевников проходила в постоянном движении вместе со стадами от одного пастбища к другому. Естественно поэтому, что кибитка на ют-лесах заменяла им дом на земле. Запряженные парой волов, перекрытые войлоком и задрапированные домоткаными и разноцветными красочными коврами, они медленно проплывали в сочной степной траве, перевозя женщин и детей на новое кратковременное место жительства. Их сопровождали всадники и многочисленные стада домашнего скота. «…Называются они кочевниками потому, что у них нет домов, — писал о скифах знаменитый врач и ученый Гиппократ, — а живут они в кибитках, из которых наименьшие бывают четырехколесные, а другие — шестиколесные; они кругом закрыты войлоками и устроены подобно домам… В таких кибитках помещаются женщины, а мужчины ездят верхом на лошадях; за ними следуют их стада овец и коров и табуны лошадей». В местах длительного пребывания, особенно зимой, скифы сооружали стационарные жилища из деревянных жердей и шкур, наподобие юрт или чумов. В случае необходимости их можно было легко демонтировать и перевозить на повозках.

Мне легко представить скифский обоз, так как однажды на сельской дороге в Румынии я повстречался с его современным потомком. После завершения конференции в дунайском городке Тулча коллеги пригласили меня посетить курортный город Констанцу и взялись довезти до него на машине. Решили ехать по более короткой проселочной дороге. На одном из спусков мои спутники вдруг оживились, увидев впереди внушительный обоз. Он растянулся на пустынной дороге километра на полтора и состоял из множества живописных повозок, которые бойко тянули украшенные цветными ленточками лошадки. Когда мы его догнали и стали медленно обгонять на подъеме, я успел хорошо рассмотреть эту необычную кавалькаду. В каждой повозке находилась семья, поэтому хорошо был виден состав каждой из них: молодые и средних лет пары с многочисленными детьми, старики с неженатыми сыновьями, редкие бездетные пары. Открытые повозки были нагружены какими-то тюками, свертками, разнокалиберными ящиками и клетками с птицей. С заднего борта каждой из них далеко выступали продольно лежавшие жерди от переносного жилища. Впереди этой процессии гордо восседал цыганский барон — представительный седой старик с массивной трубкой во рту. Рядом с ним сидели двое крепких парней в черных фетровых шляпах…

За несколько минут весь социальный срез кочевого объединения проплыл за стеклами машины. Позже я неоднократно видел цыганский табор, разбитый на окраинах румынских сел. Легкие жилища высокой конической формы, покрытые засаленными и прожженными шкурами, очень напоминали индейские вигвамы из американских вестернов и свидетельствовали не только об отсутствии какой-либо санитарии, но и о десятках, если не сотнях лет использования. Вокруг них паслись кони и овцы, горели открытые костры, на которых в больших казанах готовилась еда, деловито сновали живописные женщины и дети. Надо признать, что эта подсмотренная со стороны картинка практически не отличалась от описаний быта «варваров» античными историками и поэтами.