Мистика ночи

К слову сказать, странный интерьер был лишь при входе в штаб. В самой же организации у каждого подразделения были свои отличительные детали. Для меня, конечно удобно, так как у меня всегда была хорошо развита визуальная память. А вот, если бы я тут всю жизнь проработала… Раньше я себе представляла военные базы, лаборатории и исследовательско-научные центры по-другому. Более простыми и лаконичными, что ли… А тут, у одних двери пластмассовые, у других — железные, у третьих вообще кресла стоят в коридоре.

Через пару минут я уже обивала порок у нужного мне кабинета. Войти или хотя бы постучать не решалась из-за того, что внутри кто-то сильно ругался. Прислушавшись, смогла различить голоса Тиля Обера и Мартина Штрасса. И обсуждали они отнюдь не рабочие моменты, относящиеся к Загробному миру. На немецком я смогла разобрать лишь то, что они обсуждают нас, русских. Осознание этого мне не понравилось. Появилось желание открыть дверь без предупреждения и как следует приложить обоих отборной бранью.

— Тук-тук! — я таки набралась наглости и без стука распахнула дверь. — Доброе утро.

Из-за представшей перед моим взором картины я перехотела с ними ругаться. Два немца восседали на диване: один свеж и излучает радость, а второй — помятый и явно вставший не с той ноги. А может, и не ложившийся спать вовсе. На полу, под журнальным столиком лежала пустая бутылка рома, стакан — там же. Перегаром не пахло, но вот реакция капитана на мое появление совершенно выбила из колеи.

— Прости, не смог тебя отстоять у Марины Аркадьевны, — брюнет запрокинул голову назад и тяжело вздохнул.

— С вами все в порядке? — обращаясь больше к Оберу, нежели к капитану, вопросила я.

Прикрыв входную дверь, прошла к стоящему подле них креслу.

— Сомневаюсь, — косясь на своего друга, рассмеялся Тиль. — Скорее всего, он решил взять на себя обязанности переживальщика (это слово иностранец исковеркал, как только смог, еле поняла). А в твоей квартире был я.

— Вы были у меня дома? — сердце зашлось в бешенном танце от услышанной новости. — Что там такое?

— Не туалет с ванной, а проходной двор для этой гадости, — поморщился Обер. — Вся одежда, частично мебель и обувь заражены. Хорошо, догадался у ваших ученых попросить сумку со снаряжением. Там же столько интересного материала оказалось…

— Не перечисляйте, — с мольбой в голосе попросила его. Уже представляя себе отвратительных слизняков, грибок и летающих повсюду полтергейстов, так и норовящих забраться внутрь меня.

— Согласен, — не к месту встрял Мартин. — И вообще, бежать нам всем отсюда пора.

— Сначала вам надо поспать, а уже потом подумаем и решим, что делать дальше, — увидев его грозный взгляд, я примирительно подняла вверх руки.

— Сначала ты позавтракаешь и расскажешь о своих ощущениях, — медленно произнес Штрасс. — Я еще не в том состоянии, чтобы это считалось уважительной причиной для того, чтобы взять отгул.

— У вас — русских, всегда так? — указывая рукой на капитана, спросил меня Обер.

— Нет, — покачала головой. — Это всего лишь миф. Сейчас у нас все больше людей, которые ведут здоровый образ жизни.

— Я тоже его веду, — снова встрял Штрасс. — Но они меня просто достали. Вынудили, черт побери!

— Чем же? — а это мы уже с Тилем у него хором уточнили.

— Вы оба, к примеру, — милостиво расшифровал мужчина.

Я смотрела на него и не могла понять, пьян он еще или нет.

— Какие у вас сейчас ощущения, — копируя интонации доктора Кротова, спросила у Мартина.

— Голова раскалывается, — сознался Штрасс. — Анархисты…

— Может, вам водички, — участливо обратилась к беснующемуся от неприятных ощущений немцу.

— Будь добра, — снова тяжелый вздох.

Все-таки похмелье. И чего его дернуло напиться? Неужели совещание оказалось настолько тяжелым, что он не выдержал?

— Удивляйся… — послышался за моей спиной хриплый голос капитана.

Я ничего не ответила. А зачем? Еще перейдем на личности… Кому это надо?

— Лучше скажите мне, где взять стакан и откуда налить воду, — проговорила, растерянно осматриваясь вокруг.

Мне не пожелали ничего объяснять, вместо этого сами встали и быстро подошли к шкафу с книгами. В нижнем его ящике, что не был отделан стеклом, и обнаружилась искомая мною минералка.

Честно признаться, я думала, что он будет шататься и что-то говорить по поводу моей никчемности. Ну, знаете, пьяные или те, кто не в духе чаще всего свой негатив выплескивают на других. Мартин же выглядел вполне мирным и уверенным в себе. Только слегка помятым и выбитым из колеи.

— Перед обедом нужно вновь зайти к Кротову, чтобы тебе поставили блок на способность управлять взглядом, — приложившись губами к узкому горлышку и отпив немного, произнес иностранец. — Совсем блокировать этот талант опасно.

— Утром мне ничего не говорили об этом, — я настороженно заглянула ему в глаза.

И как Мартину удавалось сохранять достоинство в таком вот состоянии? Однако за эту ночь он неуловимо изменился…

— Что? — заметив мой пристальный взгляд, произнес мужчина.

И тут я совершенно случайно заметила, что в кабинете мы остались одни. Тиль же под шумок куда-то сбежал.