Мистика — сестра криминалистики

— Она выпросила у меня все, что было в кошельке, и я еще осталась ей должна.

— Цыгане — они такие! — добродушно рассмеялась Маслова. — Кстати, как ты думаешь, кто Пелагея по национальности? Не цыганка случаем?

— Нет, непохоже, — неуверенно ответила я, вспоминая, что ведунья была в платке до самых глаз, и определить ее национальность не представлялось никакой возможности.

— Мир дому сему! — раздалось в этот момент знакомое приветствие.

В дверях столовой словно из ниоткуда возникла фигура в темном, неопределенного цвета платье и черном платке. Пелагея вошла тихо и, возможно, слышала часть нашего разговора. Анна Андреевна поспешила сделать вид, что ничего не произошло, но это у нее плохо получилось, и она покраснела до корней волос.

— Добрый вечер! — сказала я, одарив гостью дежурной улыбкой.

Маслова посмотрела на меня с благодарностью и запоздало ответила:

— С миром принимаем!

И когда она успела выучить церковное приветствие?

— Что скажешь, хозяйка? — между тем спросила Пелагея. — Будем крутить тарелочку?

Она приподняла принесенную с собой сумку, в которой, по-видимому, лежали атрибуты ритуала.

— Будем, — неуверенно ответила Анна Андреевна.

— Только мне нужны все, кто находится в доме! — сказала знахарка.

— И прислуга тоже? — засомневалась хозяйка.

— И прислуга, — отвечала Пелагея. — Нынче прислуга пошла такая, что знает о наших делах больше, чем мы сами. Так что прислуга — в первую очередь!

Вот это поворот! Не нравится мне эта Пелагея, ох как не нравится! Прекрасный способ вместе с сообщниками обчистить дом, пока все жильцы, как дураки, будут сидеть в столовой в полумраке и крутить тарелочку! А еще можно в это время выпустить из подвала «привидение», чтобы оно охало и вздыхало за стенкой, попутно обшаривая комоды и шкафы Анны Андреевны… Хорошо, что хотя бы моя комната запирается на ключ!

— Женя, собери всех, — сказала Анна Андреевна тоном, не допускающим возражений.

Я бросила ей предупреждающий взгляд и укоризненно покачала головой, но она мой взгляд проигнорировала — к ней вернулась уверенность хозяйки большого дома, и все остальные должны были безропотно подчиняться.

Пришлось опять созвать всех в душную столовую. Владик так увлекся поеданием гороха, что я с трудом оторвала его от этого увлекательного занятия.

— Я не хочу в дом, там жарко, — заныл он.

— Там ведунья пришла, духов вызывать собралась.

Мальчишка посмотрел на меня как на умалишенную.

— Что, серьезно? — хмыкнул он.

Я пожала плечами:

— Твоя мама сказала, что так надо!

Бросив недоеденный стручок, Владик отправился в дом.

С Сергеем разговаривать было сложнее. Он, как и я, во всю эту ерунду не верил ни капли и согласился присутствовать на сеансе только после того, как я пообещала ему, что завтра мы вместе пойдем купаться. Правда, непонятно было, каким образом мне удастся совместить столь несовместимые мероприятия, как похороны и купание. Но, как говорится, обещано — не дадено, а дураку радость!

Таким образом удалось собрать в столовой всех, кто присутствовал в доме. С Зиной разговаривала сама хозяйка, и та охотно согласилась — в конце концов, изначально это была именно ее затея!

Когда я вошла в столовую, для спиритического сеанса все было готово. На столе лежало блюдце с разметками, а на нем — металлическая стрелка в форме треугольника. Верхний свет был потушен. Горели только два бра по углам комнаты, которые дополнительно завесили полупрозрачными зелеными салфетками. Это создавало атмосферу таинственности, и у меня засосало под ложечкой в предчувствии чего-то нехорошего. Зря я не захватила с собой оружие, прежде чем запереть свою комнату! Впрочем, теперь уже поздно. Если что — придется действовать голыми руками.

Пелагея усадила всех в круг и велела нам взяться за руки. Я оказалась рядом с ней и почувствовала, что ее рука холодная, как лед, и сухая, как кора старого дерева. Ведунья прошлась взглядом по нашим лицам и принялась читать молитвы. Когда она закончила, то стала вызывать дух купца Головастикова. Но дух не пожелал с ней общаться. Пелагея прочла еще две молитвы и заголосила:

— Дух рабы Божьей Маргариты, услышь нас!

Она повторила это заклинание трижды и посмотрела на тарелочку. Стрелка на ней зашевелилась.

— Она здесь, — прошептала знахарка.

— Вообще-то она в морге, — негромко заметил Сергей.

— Не мешай мне! Дух умершего три дня витает над местом своей смерти, потом еще шесть дней бродит по земле, — полушепотом объяснила Пелагея и громко обратилась к духу усопшей: — Маргарита, поведай нам, своей ли смертью ты умерла?