Мистика вещих снов

Я уже стала ждать, что теперь должна появиться и та железная дорога. Я не знала, куда везут меня мои друзья, а они привезли меня в разрушенный во время войны горд— музей и мемориал Орадур сюр Глан. На его немногочисленных улицах не сохранилось ни одного целого дома. Теперь это было туристической достопримечательностью, напоминанием о войне и ее жертвах. Все жители этого города были согнаны немцами в церковь и подожжены, не пощадили ни женщин, ни грудных детей, ни хорошеньких девочек и мальчиков, ни молодоженов. Их лица, в свадебном наряде, порой в составе целых школьных классов и семей, смотрели на нас с фотографий на кладбище. В развалинах стояли покореженные велосипеды, швейные машинки, кормушки для скота, металлические кровати. А в той самой церкви до сих пор стены чернели от следов пламени, и стояли коляски, в которых здесь заживо сгорали младенцы. Уютный и милый городок, в котором приняли смерть все жители, стал городом мертвых.

И теперь я ходила по его улицам, и мне казалось, что их души летают здесь. Они даже не летали, а продолжали жить в том городе, в том времени, в котором их город был не разрушен. Каким то третьим зрением было видно, как они прохаживаются по улице, сидят в кафе, разговаривают между собой. и радуются теплому летнему дню.

А я искала то, что уже уверена была, увижу здесь. И тут я увидела рельсы! Они шли прямо по неширокой улице города, на которую я вышла, и заворачивали по ней именно таким же образом, как во сне. Вокруг были развалины и я. Ни один поезд не издавал гудки, подъезжая, и толпа людей не ждала его на остановке. Но мне казалось, что я вижу все это. И веселый дым из трубы поезда и пассажиров, ожидающих его. И среди них доложен был быть и мой муж, не зря же он показал мне это место двадцать лет назад, он подарил мне его тогда ко дню рождения. Он уже тогда знал, что мы встретимся здесь! Я сфотографировала эти рельсы, и все надеялась, что увижу на фотографии хоть какой-нибудь намек на его тень.

* * *

Странно, похоже, у них нет понятия прошлое и будущее, как и пространство для них понятие другое, чем привыкли видеть мы. Я помню слова одного из персонажей эпоса «Рустам и Сухраб», — Я здесь и не здесь, я нигде и везде… Они очень подходят к существам, которые живут в параллельном мире третьего состояния, или в той стране снов, о которой мы ведем речь. Здесь и не здесь. Везде и нигде.

* * *

Это тоже очень странная особенность или закон страны снов. Не всегда снятся те, кого ты мечтал бы увидеть во сне. Хоть, сколько хочешь, думай о них. И совсем неожиданно, в снах, появляются совершенно забытые лица. Потом, я поняла, почему так происходит. Потому что это в первую очередь нужно им. И возможность появиться во сне и пообщаться с нами они получают для чего-то.

Оля

Много лет назад, у меня была приятельница на работе Оля. И я вела с ней всякие разговоры о своей жизни, о своих секретах. Все ей рассказывала. А она умела слушать и поддакивать. Но потом все рассказывала одной даме, у которой она была подчиненной, и которая меня почему-то не любила. Наверное, потому, что я ей секретов не носила. А она это расценивала как не уважение к ее положению. Так вот Ольга это делала, чтобы остаться в хороших отношениях с Валентиной Петровной. И давала этим в ее руки лишние карты для пакостей в мою сторону.

Я подозревала об этом, но другой подруги у меня не было, и я надеялась, что может быть, все не так уж и стопроцентно. Может быть, она делает это, щадя меня, и рассказывает не все. Хитрит, чтобы быть везде хорошей.

Прошло время, я уволилась к удовольствию Валентины Петровны с работы и уже долгое время работала гораздо в лучшем месте к ее неудовольствию.

Перед увольнением, Валентина Петровна вызвала меня к себе и завела такой разговор

— Я Людмила, сделала тебе много зла, но я прошу у тебя прощения. И обещай, когда мы с тобой встретимся на том свете, ты не будешь говорить, что не простила меня?.

— Ну что вы Валентина Петровна, у меня к вам никаких претензий, сказала я, хотя следы ее деяний были очень ощутимы, и не только для меня, и простить ее в то время я не могла, хотя и зла не питала.

— Ну, смотри, ты мне обещала! — повторила грозно Валентина Петровна. А Ольге поменьше рассказывай, и не очень-то доверяй.

— Заболела что— ли, и в религию вдарилась? — подумала я тогда. А Ольге о требовании Валентины Петровны простить мне ее грехи, я рассказала, и мы посмеялись над этим. Потому что грехи нужно прочувствовать и осудить их в своей душе, и покаяться чистосердечно, тогда будет толк. А так, требовать, как она, значит, ничего еще не понять, а просто за свою судьбу бояться, — сказала я ей тогда.

* * *

Ольгу я больше не видела, но вдруг она мне стала сниться. И всегда в одном и том же виде.

Я радуюсь, что ее увидела, зову ее подойти и поговорить, а она стоит вдали, но не разговаривает со мной, а только смотрит виновато. И в каждом сне одно и то же. Я искренне рада встрече, а она не подходит, как будто стесняется и чего— то ждет от меня одновременно, и все смотрит грустными и виноватыми глазами.