Мистика

   Не спалось…  Встав, я достала прозрачный файлик с рисунками и прилегла опять на кровать, включив настольную лампу.  Чуть желтоватый, теплый  свет  падал на листы бумаги,  покрытые черно-белыми рисунками – Ваня…   В дверях  дома бабы Мани – уставший и грязный, с темными руками в ранках… лучше не думать – от мыслей о них почему-то еще больнее, чем от осознания его гибели.  Еще один – он держится  за стенки люка,  уже наполовину скрывшись внутри.  Еще один – тот самый танк,  виднеющийся за углом  дома, а  Ваня направляется к нему.  Вид со спины – широкие плечи, крепкие бедра, опять руки…   Дальше – он держит в руках шлемофон и что-то рассматривает там – на нем.  Ресницы опущены, морщинка… что-то там не ладится?

   Вспоминалось, как я нашла ту самую реставраторшу – женщину лет шестидесяти, приятную и внешне и в общении.  Мы говорили о Ване.  Я призналась, что тоже видела его и знаю о ней, просила поделиться своими мыслями и впечатлениями.  Похоже, что она молчала о нем  все эти годы – почти двадцать лет,  не рискнув рассказать даже своим близким.  А со мной будто прорвало плотину – она  рассказывала…  Что я вынесла из нашего разговора?  Что ей, как и мне, он тоже очень сильно понравился с первого взгляда, да это  видно было по ее рисункам.   Напрашивался вывод – сам Ваня никогда не сделал бы первый шаг и не попросил бы о близости,  не намекнул бы на нее, даже если все эти женщины понравились ему.   Скорее всего, я оказалась отчаяннее всех остальных, смелее и настырнее – у меня была цель, которая отметала всякий стыд и любые понятия о приличии.

    Я сделала еще выводы -  так же, как и ко мне, это пришло к нему уже когда мы стали близки – через тесные прикосновения кожа к коже, горячечный шепот и поцелуи,  ощущения после близости – сытости, легкости и отрешенности от всех бед, а главное – возникшего  чувства, что возле тебя  давно знакомый и близкий  человек.  Может, это была и химия –  запах его кожи понравился мне.  А может, и физика – наши энергетические поля соприкоснулись и просто офигели от высочайшей степени совпадения… я не знаю.  Но теперь я верила, что он обязательно вернулся бы, если бы мог.

   Я не представляла себе, что за отношения были у них с женой?  Но, уже понимая немного Ваню, сделала вывод, что их  порушила не последняя  сцена на вокзале, все и раньше было плохо, а как – теперь не узнать никогда.

   Вика отдала мне все рисунки, кроме одного, оставив его себе на память.  Я часто перебирала их и представляла, как построю когда-нибудь для себя и дочки дом, обустрою его,  закажу рамочки и уберу под стекло  на стену Ванины портреты, чтобы Анечке было кого называть папой.  В отдельной витринке  вывешу  реплики его наград,  о который узнал Коля, сделав запрос в архив – два ордена Красного знамени, медаль «За отвагу», которая давалась в основном пехоте - за личное мужество.  А он с риском для жизни  предотвратил возгорание боеприпасов, спас людей и технику.  Это было кратко описано в наградном листе.  Еще -  «Слава» второй степени.  Копии наград  вместе с копиями наградных листов хранились рядом с рисунками и теми фотографиями, которые сделал полковник Бортников.

   Эти снимки я не рискну показать маленькой Ане.  Может, потом – когда она подрастет.  Наших  лиц там почти не видно, расстояние делало их неузнаваемыми.  Серия снимков показывала  объятие мужчины и женщины возле танка, их поцелуй, потом – я за руку тащу его в баню, а он спешит за мной.  Здесь расстояние съемки было другим и я даже видела улыбку на  лице  Вани…  Эти снимки тоже входят в перечень того немногого, что осталось у меня на память о нем.  Были еще начисто отстиранные нижняя рубашка и подштанники с портянками.

   Сложив бумаги обратно, я выключила свет и  еще немного полежала в тишине, успокаиваясь и засыпая.  Внутри что-то улеглось, вынужденно  примирилось и притихло.  Отыскалось где-то и, поколебавшись немножко,  настроилось  внутреннее  равновесие.  Я  решила  действовать  дальше по плану, озвученному Иркой -  жду рождения Анечки, потом – счастья  для брата и подруги, способствуя ему  всеми силами.  А потом и для себя… кто его знает?

Глава 42

   Этот участок покорил меня, еще когда я увидела его самый первый раз.  Сразу мелькнула мысль – выкупить для себя и когда-нибудь потом, может быть…   Тогда я совершенно случайно оказалась в курсе планов застройки  этой части города.  Участки в пригороде планировалось  выделить под  коттеджный поселок под названием Петропавловский. Так со временем и сделали, но самый лакомый участок так и не был освоен за  те несколько лет, что прошли с тех пор.  Тогда  я наводила справки через знакомых  и узнала, что принадлежит он кому-то из мэрии и не продается.