Мистицизм

Мистицизм, таким образом, предлагает нам древнюю, как сама цивилизация, историю о дерзких искателях приключений, преднамеренно и активно идущих до возможного предела по пути к божественному истоку всех вещей. Они подчинили себя жизненному движению вселенной, а потому прожили свою жизнь более интенсивно, чем другие люди могут себе представить; они вышли за пределы "чувственного мира", с тем чтобы жить на более высоких уровнях духовной жизни. Их жизнь свидетельствует о том, какое значение может приобрести для нас наше скрытое духовное сознание, проявляющее себя в "жажде Абсолюта", если мы разовьем его; в этом смысле их влияние на весь род человеческий уникально. Кроме того, именно мистики усовершенствовали метод интуиции — познания посредством единения, — существование которого философия вынуждена была признать. Однако там, где метафизик в лучшем случае довольствуется косвенным взглядом на Бытие, "неизменное, но ускользающее", которому он столь часто давал определение, но никогда не открывал его; там, где художник получает краткое ослепительное видение Красоты, которая есть Истина, — там мистик с уверенностью смотрит в самые глаза Возлюбленного.

Далее, мистики по самой своей природе обостренно осознают свободный, активный "Мир Становления", Божественную Имманентность в действии. Она находится в них, и они пребывают в ней; или, как они выражают это в присущей им прямой теологической манере, "Дух Божий пребывает в вас". Однако они не удовлетворяются этим утверждением и этим знанием; здесь заканчивается их общность с витализмом, который для них — лишь половина истины. Познать реальность таким способом, познать ее в ее динамическом аспекте, вступить в "более широкую жизнь Всецелого" — это в конечном итоге означает поистине познать ее наивысшей мерой, доступной с позиции человека, освободить от самости человеческое сознание, — но это не означает познать ее с позиции Бога. За всем этим есть еще другие уровни бытия, целые страны, недоступные взору интеллекта глубины, в которые заглядывают лишь величайшие созерцатели. Эти первопроходцы сообщают, вместе с Рейсбруком, что "Бог, в соответствии с Личностями, есть Вечное Деяние, но в соответствии с Сущностью и Ее непрерывным пребыванием [Its perpetual stillness] Он есть Вечный Покой".[49]

Полное духовное сознание мистика вырабатывается не в одном, но в двух очевидным образом противоположных, но на самом деле дополнительных направлениях:

"…io vidi

Ambo le corte del ciel manifeste".[50]

С одной стороны, мистик отчетливо осознает как сам этот деятельный Мир Становления, эту имманентную жизнь, в которой берет начало и его собственная жизнь, так и свое единство с ней. Поэтому, хотя он и навсегда разорвал оковы чувств, он замечает в каждом проявлении жизни священное значение — очарование, чудо, возвышенный смысл, скрытый от других людей. Он может вместе со св. Франциском называть Солнце, Луну, Воду и Огонь своими братьями и сестрами или же вместе с Блейком слушать послание деревьев. Поскольку он культивирует незаинтересованную любовь, поскольку его мировоззрение не обусловлено "исключительным действием воли к жизни", он достигает способности общаться с живой реальностью вселенной; в этом смысле он может сказать, что и вправду находит "Бога во всем и все в Боге". Так, в своем утонченном духовном видении Юлиана Норвичская, преодолев ограничения человеческого восприятия и вступив в гармонию с более обширным миром, чьи ритмы не могут восприниматься обычными людьми, видела всеобъемлющую Божественную Жизнь, сеть реальности. "Ибо как тело одето в одежду, — говорит она, — и как плоть находится внутри кожи, кости — внутри плоти, а сердце — внутри всего этого, так и мы душой и телом одеты в Доброту Бога и заключены в нее. Да, и даже более надежным образом; ибо все названное может износиться и стереться, но Доброта Бога всегда остается в целости".[51] Многие мистические поэты и пантеистически настроенные мистики зачастую останавливаются на этой степени прозрения и, удовлетворившись ею, уже никогда не идут далее.

С другой стороны, полное мистическое сознание достигает также и того, что, как я полагаю, является его действительно характерным свойством. Оно вырабатывает способность постигать Абсолют, Чистое Бытие, наивысшую Трансцендентность; или, как сказал бы его обладатель, оно способно испытывать "пассивное единение с Богом". Это всестороннее расширение сознания, с его двойственной способностью познавать путем общения временное и вечное, имманентный и трансцендентный аспекты реальности — жизнь Всего, текучую и изменчивую, и жизнь Единого, неизменную, безусловную, — является особым знаком, ultimo sigillo[52] великого мистика, и об этом никогда не надо забывать, изучая его жизнь и труды.