Митчелл. Голодные. Часть вторая

– Да брось, Кэйтлин ещё не скоро даст о себе знать. – уверенно заявила Дэвис. – А когда ещё выпадет шанс погулять в Чикаго? – снова заулыбалась она. – Давайте, умоемся, примем душ и пойдём гулять.

– И поедим? – недоверчиво спросила Скаврон, выглядывая из-за меня.

– Обязательно. – кивнула медиум.

Не понимаю, как с такой серьёзностью и стальной хваткой у Рут спокойно уживается детская непосредственность и бесконечная жажда жизни? Она то похожа на каменную леди, то сущий ребёнок лет пяти, не больше.

Смею предположить, Алекс до встречи с мисс Дэвис жил очень скучно.

Часы отбивают восемь вечера.

Приведя себя в порядок, я действительно почувствовал себя гораздо лучше. Даже спать так не хочется.

Ронни и Олли не отлипают от окна, слушая едва доносящиеся звуки музыки, и пытаются угадать названия знакомых композиций. Тревор развалился на кровати поперёк, рядом с ним аккуратно присела Кимберли. Саманта всё пытается расчесать запутавшиеся за несколько дней волосы. Роско уже в красках представляет, что съест, а Эйден наспех сушит густые волосы.

Никогда раньше не задумывался, как, оказывается, приятно чистить зубы! И три минуты для этого совсем не долго!

На улице мы все встретились ровно в восемь тридцать и отправились на божественный запах еды. Каждому досталось по хот-догу и большому стакану газировки – нам ещё за руль.

После ужина, затянувшегося почти на три часа, мы решили немного пройтись по улицам. В самый разгар прогулки хлынул ливневый дождь, но даже это не остановило нас – Рут, Ким, Сэм, Тревор, Эйден, Роско и, в особенности, Ронни и Олли, всё с радостными криками выбежали из-под крыши автобусной остановки под дождь.

Из ближайшего бара – он здесь в двух шагах, – доносится музыка. Ронда и Оливер тут же пустились танцевать. Их странные движения, честно говоря, сложно назвать полноценным танцем, но, кажется, это вообще мало кого волнует. Студенты смеются, им весело и как никогда хорошо.

Вымокший до нитки Тревор, едва собравшись с духом, пригласил на танец Ким. Должен отметить, парочка из них та ещё получилась – с обоих ручьём течёт дождевая вода, оба до смерти боятся подойти друг к другу ближе, чем на шаг и, вероятно, от неописуемого смущения Ким и Тревор постоянно путаются в движениях.

Заносчивый Роско вычурно галантно пригласил танцевать Саманту.

Рут и Эйден тем временем, словно малые дети, подняли руки к небу и зажмурились. Дождь будто льёт на них с двойной силой. Не понимаю, как такое возможно, но кажется именно так.

Единственный, кто недоволен погодой – Фобос. Гадёныш забрался на скамейку позади меня и трясётся от холода. Пришлось взять его и посадить в карман куртки. Эйден мне не простит, если его мелкий пакостник простынет.

Я наблюдаю за ними и не могу сдержать улыбки.

– Спасибо, Митчелл. – вполголоса, будто для того, чтобы я не услышал, сказал Райз.

– За что? – честно удивился я и посмотрел на собеседника.

– Присмотрел за всеми. Особенно за то, что смотрел за Рут. – уточнил Алекс, горделиво подняв подбородок. – Спасибо. – сдержанно произнёс он.

Дождь в одно мгновение закончился, и все недоумённо подняли глаза к небу. Студенты махнули на это рукой и продолжили двигаться под музыку.

Тут же под крышу забежала промокшая насквозь Дэвис. Она выжала длинные волосы и немного робко протянула ручку супругу, приглашая танцевать.

Под крышей я остался один, если не брать в расчёт Фобоса. Гадёныш с любопытством выглядывает из тёплого кармана и разглядывает сверкающую от уличных огней улицу. Я и сам засмотрелся на них.

Блестящие и яркие. Они целым звёздным небом отражаются в лужах. Капли, срываясь с крыш, выстукивают странную, но приятную мелодию. Я слышу её сквозь городской шум и галдёж прохожих. Огни манят к себе так же сильно, как родные огни Бруклина. Я перевёл взгляд на людей. Они разговаривают и, по-моему, их мало волнует, чем мы тут занимаемся.

«Новый город – новая жизнь» -, так иногда любит говорить Мэтт. Часто мне казалось, если соберусь перебраться из Бруклина куда-нибудь, то у меня обязательно начнётся новая, совершенно не похожая на предыдущую жизнь. Конечно, я знаю, что собственные навязчивые мысли, привычки, проблемы и прочая ерунда, которая откровенно усложняет жизнь, просто так не оставишь в коробках в Бруклине, словно ненужные вещи. Не получится, на то это и мысли.

На какой-то момент мысль Эйдена о путешествиях показалась не такой уж и бредовой. Да, вряд ли он шутил, говоря о путешествиях. Может, таким образом от себя убежать не получится, но, надеюсь, смена картинки, новые люди, новая местность, новые дела помогут разобраться с бардаком в голове. Наивно ждать результата сразу. Для перемен нужно время, я понимаю.

После жуткого лесного поселения я всерьёз задумался о смене места жительства и обо всём, что каждый день не даёт мне покоя. Счастлив ли я быть только частным детективом? Нравится ли мне приходить домой, на съёмную квартиру, и понимать, что больше у меня ничего нет? Вещи да улики. Конец.

Осталось решиться начать всё с чистого листа, заставить себя сдвинуться с насиженного места. Сложно. Даже представлять сложно.