Митьки

С каким-то разбойничьим восторгом автор постоянно поминает «бисерные кошелечки» девок, опустошаемые А. Филипповым во имя движения. Разухабистые сцены распития «дамского вина» («Дамским вином, – поясняет Фил, – является любое вино, выпиваемое вместе с девками за их счет») уводят автора все дальше от надрывной ноты, открывшей его труд. Митьки в его описании начинают походить на веселых, бесшабашных ребят вроде панков, любителей выпить и погулять.

Я пишу эти строки поздним вечером на троллейбусной остановке – а рядом веселится такая вот компания. Они агрессивно хохочут, плюются во все стороны, пьют из горла, обижают прохожих… Не митьки это, нет! Митьки стояли бы тихонько, плевали себе под ноги, переговаривались печальными голосами, только изредка повышая их при передаче друг другу бутылки, и это митьков бы обижали прохожие.

Впрочем, я невольно перегибаю палку в другую сторону: лик митька разнообразен – это Гамлет, Антон-Горемыка и Фальстаф в одном лице.

А. Филиппов раздел «Митьки и девки» посвящает одной, более близкой ему ипостаси митька: оттяжке, но последняя фраза раздела показывает и другую сторону медали: «Митек что ни оттягивается, то мучается, а что ни мучается, то оттягивается. Чтобы спастись от мук, он прибегает к оттяжкам, принимая во имя их еще большие муки, а следовательно, стараясь унять их еще большими оттяжками, и т. д.».

Второй раздел труда – «Сестренки», и его поразительное текстуальное сходство с исследованием Варлама Шаламова «Женщина блатного мира» не делает митькам (точнее, А. Филиппову) чести.

«В отличие от девок сестренка – это подруга митька, делящая с ним многие муки и оттяжки (но далеко не все). Кроме этого, сестренка должна разделять взгляды митька; таким образом, она является уже почти полноправной участницей движения.

Существует единственный путь обращения девок в сестренки – оттяжка. Девки (чаще всего обращение происходит скопом) должны устроить митьку достойную оттяжку, да не одну. Затем девчоночки сдают экзамен, то есть очередную оттяжку митька устраивают в присутствии других, необращаемых девок, прославляя при этом движение митьков. Если у сторонних девок пробудится живой интерес к митькам и они своими бисерными кошелечками примут активное участие в оттяжке, экзамен можно считать сданным».

В этом определении (которое вряд ли получит признание со стороны эмансипированных сестренок) переходную стадию от девки к сестренке Фил обозначает как «девчоночку». Однако это вряд ли правомерно. Наиболее меткое определение «девчоночки» принадлежит самому А. Филиппову: «Девчоночка – промежуточное название девки, употребляемое лишь во время стояния с ней в очереди (самостоятельного значения не имеет)».

Приведу-ка я весь оставшийся текст раздела целиком, уже немного осталось: «Сестренки в награду, как знак принадлежности к высшей категории, получают любовь и уважение митька, а иногда и почетные титулы: „одна ты у меня сестренка“, „любимая“ и „единственная“ сестренка. (Эти титулы употребляются по отношению к трем разным сестренкам.)

По неизвестным причинам самое распространенное имя среди сестренок – Оленька. Феномен этот необъясним, но почти у каждого митька есть сестренка Оленька, имеющая один из трех титулов».

Спорным моментом этого в целом содержательного раздела является антифеминистический настрой, помешавший автору заметить такой любопытный нюанс: высшим сестреночным титулом после «одной ты у меня», «любимой» и «единственной» является… «братушка», что, казалось бы, подтверждает подчиненное по отношению к митьку положение сестренок. Но любопытно, что сестренка называет митька (удостоившего ее высшим титулом)… «сестренкой»!

Вряд ли можно также безоговорочно принять суеверный тезис о сестренках Оленьках, хотя их действительно навалом, и среди них есть даже жены митьков (жены митьков тоже могут добиться титула «сестренка» – но им это, конечно, труднее…).

Последний раздел работы Фила имеет интригующее, обеспечивающее успех у читательской массы название: «Митьки и секс».

Раздел краток. Вот он: «Митьки не сексуальны».

После этих справедливых слов А. Филиппов, видимо устыдившись, откладывает перо, даже не поставив точки.

Попробую расшифровать эту фразу, связанную с тезисом, объявленным в начале труда.

Многие люди, но особенно митьки, стремятся к экстремальности в отношениях друг с другом. Экстремальные же отношения мужчины и женщины почти неизбежно проходят сексуальную фазу и тем самым кончаются женитьбами, трагедиями и т. д. Если бы митек относился к своим сестренкам как к сексуальным объектам, то это неизбежно похоронило бы все движение митьков лавиной женитьб, трагедий, мордобоев и т. д.

Поэтому-то экстремальность в отношениях с «любимой» сестренкой знаменуется тем, что митек объявляет ее «братушкой», а свое либидо переносит на что-нибудь другое – хотя бы на «бисерные кошелечки».

1985

Часть пятая Этика митьков

Тебе теперь весело только с твоими митьками погаными!

Из разговора с женой