Митра

Густые струи дождя ополаскивали золотые монеты, которые блестели на песке. Хасан поднял их, разглядывая, и сказал:

— Сам шах ин шах собственной персоной.

— Сейчас будет еще, — прошептал парень.

Дождь перестал так же неожиданно, как и начался. Кочевники разожгли костер, сняли мокрую одежду и начали сушить ее, сами завернулись в одеяла. Стемнело. Кто-то подвесил над костром чайник. Новорожденный начал плакать, мать дала ему грудь. Парнишка подошел к Хасану и тихонько сказал на ухо:

— Эта, последняя, не хочет выйти…

— Хорошо, она будет твоя, но сейчас положи монеты туда, откуда взял, только чтобы никто не видел.

Парень посмотрел удивленно на Хасана.

— Да, сын мой, да. Деньги нужно зарабатывать своим трудом. Только тогда они принесут радость. Ну, иди и сделай то, что я тебе приказал.

Парень исполнил приказание: незаметно положил монеты в карман пиджака Генриха.

Небо стало бархатным, сияли тысячи звезд, наступила ночная прохлада. Кочевники передавали из рук в руки чайник с горячим чаем. Мужчины лежали вокруг костра и ели изюм. Кто-то играл на дудке, кто-то тихо напевал. Генрих старался взглядом проникнуть в бескрайнюю, таинственную, одетую в ночной наряд пустыню. Вдруг кто-то из мужчин закричал:

— Семеро разбойников!

Все повернули головы в ту сторону, куда указал кочевник. В густой темноте, при сверкающих звездах, были видны слабые контуры семи столбов, выросших как бы из-под земли. Кочевник начал рассказывать:

— Люди говорят, что когда-то давно семь братьев грабили в пустыне караваны. Кто им сопротивлялся — тех они убивали. Прежде всего они забирали воду. Всех их поймали и поставили семь полых столбов, в каждый из них затолкнули по одному из братьев, затем отверстия залили гипсом. И сейчас люди видят их души, блуждающие по пустыне. Говорят, они все время испытывают жажду и как будто все время грабят воду. Иногда, ночью, можно услышать их голоса.

Кочевники в раздумье смотрели на блестящие столбы, освещенные луной.

— Смотрите! — сказал один из кочевников.

В темноте показался белый силуэт. Кочевники смотрели на него с тревогой, все были удивлены. «Привидение» миновало семь столбов и приблизилось к табору. Тишину нарушил Хасан.

— Эй! Эй! Голь-э Муллах Дервиш! — приветствовал он приближающегося человека.

— Эй, эй, Джан-э Муллах Дервиш! — ответил гость.

— Это известный странник, он не один раз босыми ногами измерил пространство пустыни.

Зачарованный Генрих только сейчас узнал странника, которого видел в караван-сарае. Приближающийся был в белом длинном одеянии с бледно-зеленым поясом. Толстый канат, свернутый в виде тюрбана, прикрывал его голову. В одной руке он держал большой посох, а в другой кадило, в котором тлели душистые травы. Усы и борода его были запорошены песком. По староперсидскому обычаю странник приветствовал сидящих у костра словами:

Паломника, который в сотне караванов
с душой и сердцем проходит пустыню,
где бы он ни был, о Господи,
оберегай своей заботой.

Затем он сел среди кочевников. Хасан угостил его чаем, странник достал из мешка сухой хлеб, разломил его пополам, набрал в рот чая, смочил им хлеб и завернул его в льняную тряпку, чтобы он стал мягче. Кочевники подали ему кусок копченого сухого мяса. Один из них, показывая на виднеющиеся во мраке столбы, сказал:

— Это души семи разбойников, почему ты им поклонился? Они грабили людей, а ты им кланяешься. Почему?

— Это семь братьев родников, — ответил странник.

— О нет! Все знают, что это разбойники. Убивали людей, грабили добро, а сейчас их души блуждают по пустыне. Какие там родники?

— Кто не знает правды, повторяет выдуманные истории.

— А ты знаешь правду? — поинтересовался другой кочевник.

— Давно, за четырнадцать веков до рождения Христа, здесь были только скалы и пещеры. Однажды из них вышел пастырь, звали его Мехр. Это имя любви и согласия. Его голову окружал ореол света. И когда он от нас ушел и пошел к солнцу, люди назвали его Митра.

— Митра? — спросил кочевник.