Митра

Карл послушно лег рядом с женой. Элен продолжала говорить уже более слабым, приглушенным голосом:

— Я боюсь, этот страх парализует меня. Мои мысли, чувства… Иногда мне кажется, что я не ощущаю собственного тела. Я чувствую смерть. Но она не приходит, не останавливается рядом со мной. Я задыхаюсь. Веймар… Веймар — это жизнь, это воздух моего детства…

Элен повернулась к мужу. Но барон уже спал. Тогда она включила радио. Из Берлина передавали речь Гитлера. Элен в бешенстве увеличила громкость. Теперь голос фюрера как бы сотрясал стены спальни. Барон проснулся и подскочил в постели.

— Извини меня, дорогая, извини. Я слишком много выпил.

С минуту они слушали радио, потом Карл выключил приемник.

— Нет, мы не поедем в Веймар. Это исключено, — сказал барон.

— Ты не смеешь! Я поеду туда, несмотря ни на что. Никто не может мне запретить. Хочу видеть мой дом. Хочу там умереть…

* * *

На следующий день Элен присматривала за последними приготовлениями к сочельнику, когда вошел Карл: В руках у него была визитная карточка.

— Приехал человек по поручению графа фон Краузевитца.

— Вольфганга?

— Да.

— По какому делу?

— Помнишь, год назад в Стамбуле граф говорил, что охотно поехал бы в Германию. Ты ему тогда предложила поехать к нам и совместно участвовать в деле.

— И что?

— И вот теперь он, вероятно, прислал человека по этому делу, — ответил барон.

Они перешли в салон, в котором их ожидал сорокалетний мужчина, производящий впечатление образованного человека.

— Меня зовут Ганс Бахман, — представился он и вручил барону красивую коробку, сказав: — Граф Вольфганг фон Краузевитц посылает вам свой сердечный привет и этот символический подарок..

Карл фон Витгенштейн поднял деревянную крышку и с интересом взглянул на комплект прекрасных трубок.

— Это очень редкие экземпляры, кажется из Южной Австралии. Таких в моей коллекции нет. От всего сердца благодарю. Как здоровье моего друга? Когда-то он жаловался на ревматизм…

— Теперь ему значительно лучше, — ответил Бахман.

— А Эмилия, дочь графа?

— Она недавно вышла замуж.

— Вот как? За кого же?

— За офицера.

— Вермахта? — спросила Элен.

— Да, ваша милость, — ответил Бахман.

Служанка подала кофе.

— Вы приехали в Шираз только по делу графа фон Краузевитца?

— Нет, ваша милость. С некоторых пор я работаю здесь в рамках нашей помощи по сельскому хозяйству. Говоря точнее, занимаюсь животноводством.

— Здесь? В Ширазе? — удивился барон.

— Да. В районе Фарса.

— Вы давно знаете графа фон Краузевитца? — спросил Карл.

— Мне посчастливилось познакомиться с господином Вольфгангом несколько лет назад в Гейдельберге, на встрече монархистов…

— Господин Бахман, со времени нашей встречи с Вольфгангом в Стамбуле прошел уже год, и мое тогдашнее предложение теперь неактуально. Но я напишу несколько слов графу, которые, я надеюсь, вы передадите.

— Конечно.

— Нам было очень приятно с вами познакомиться. — Элен, вставая, дала понять, что время завершить разговор.

Ганс попрощался.

— Просто не верится, до чего дошел этот славный граф. Помнишь, с каким отвращением он говорил о Гитлере: «Этот шут, сумасшедший…» Он говорил так громко, что мне пришлось его успокаивать, — сказал барон жене.

— Пустая телега очень шумит на булыжной мостовой. Дочь графа, как и он сам, всегда искала дешевого успеха. Теперь она наверняка говорит, что неважно, течет ли в жилах ее мужа-офицера голубая кровь. Теперь для них важно, чтобы эта кровь была расово чистой, — насмешлив во сказала Элен.

— Где честь, где гордость нашей немецкой аристократии? — добавил ее муж.

Потом он сел за стол и написал короткое письмо графу фон Краузевитцу. Ганс Бахман ожидал в холле. Вручая ему письмо, барон спросил:

— Вы приехали с семьей?

— К сожалению, один.

— В таком случае сердечно приглашаю вас к нам на сочельник.

— Если это не доставит вам неудобств, я охотно воспользуюсь вашим приглашением.

— Вот письмо Вольфгангу. А теперь прошу вас за мной.

Барон проводил Ганса в салон, в котором собрались Август, Кристина, Элен и доктор Иоахим — домашний врач семьи.

— О, это вы, доктор. Позвольте представить: господин Ганс Бахман, знакомый моего друга. Он недавно начал работать в нашем районе, специалист по животноводству.

— Кого мы еще ждем? — спросила Кристина.

— Нашего консула. Жаль только, что нет снега.

— Разве здесь тоже бывает снег?

— В этом районе редко, но на северо-западе — да…

Все вернулись к беседе, которая началась до прихода Карла и Ганса.

— В тысяча девятьсот пятнадцатом году отец был консулом в Тебризе, — продолжал Август. — Но его деятельность проходила в окрестностях Керманшаха и на юге, там, где есть нефть. Основной его целью было уменьшить влияние Англии и России в Персии. Для этого он организовал партизанское движение среди местного населения. Он получил помощь от Османской империи и местной жандармерии, находившейся в руках шведов. Словом, вел настоящую войну. Британцы даже назначили награду в двести тысяч фунтов стерлингов за его голову.

— Двести тысяч? — удивился Иоахим.

— Это пустяки по сравнению с доходами, которые Англия получала от нефти.