Митральезы Белого генерала (СИ)

Разумеется, они были не единственными представительницами прекрасного пола на докладе. Несколько курсисток также почтили его своим присутствием, однако будучи одеты нарочито небрежно и даже неряшливо, смотрелись на фоне Гедвиги и Степаниды откровенно блекло. А короткие грязные волосы одной из доморощенных суфражисток [31] выглядели не вызовом обществу, а последствием тифа. Поэтому нет ничего удивительного, что всё мужское внимание досталось спутницам Будищева, а «синими чулками» [32] оставалось лишь бросать на тех неприязненные взгляды.

— Все нормально, — прокашлявшись, отозвался Будищев, — у меня глотка лужёная!

— А что за механизм? — переспросила она, но Дмитрий, занятый разговором с Барановским её не слышал

— От пулемета, — пояснила ей Стеша. — Теперь патроны будут подаваться холщовой лентой.

— Ты что-нибудь в этом понимаешь? — удивилась модистка.

— Немного.

Гедвига Генриховна с жалостью посмотрела на девушку, по её мнению напрасно забивающую свою хорошенькую головку всякой ерундой. А ведь она, несмотря на короткую стрижку — самая настоящая красавица! К тому же её необычный внешний вид неизменно привлекает внимание мужчин. Однако все попытки ухаживать за ней кончаются одинаково. Несмотря на юный возраст, Стеша просто виртуозно отшивает кавалеров, будь то безусые гимназисты, восторженные студенты или любвеобильные офицеры.

Между тем, повеселевший Будищев выпытывал у Барановского подробности. То, что пулемету необходимо ленточное питание он знал с самого начала. Но вот как его сделать? Сначала он попытался соорудить стальную ленту, благо с её устройством был неплохо знаком. Однако стоимость в таком случае получалась запредельная, да к тому же никак не получалось подобрать подходящий материал. Тогда Владимир Степанович и предложил сделать её холщовой, усилив медными бляшками, а отладку механизма поручить слесарям со своей фабрики. И вот наконец-таки всё получилось. В определенном роде, этот успех был не менее важным, чем радио.

— Ну, брат, это ты хватил, — добродушно усмехнулся инженер. — Кстати, ты слышал, что Скобелева вызвали в Петербург?

— И что?

— Почти наверняка, государь поручит Михаилу Дмитриевичу покорение Ахалтекинского оазиса.

— Думаешь, там понадобятся наши пулеметы?

— Скобелев в отличие от прочих генералов весьма высоко ценит митральезы. А ты сам говорил, лучшей рекламы, чем война, для оружия не бывает.

— Но армия не приняла нашу разработку на вооружение.

— Зато флот принял. И если генерал сумеет настоять на своём, а энергии ему не занимать, то ему придадут морскую батарею. Вот только кто бы научил их правильной тактике…

— Натаскать несколько расчетов не так уж и сложно. Пусть пришлют офицера и несколько матросов на завод, я им быстро всё объясню, покажу и дам попробовать.

— Статского никто и слушать не станет.

— Куда ты клонишь? — насторожился Дмитрий.

— К тому, что Путилов прав. Тебе не помешало бы поступить на службу и получить офицерский чин.

— И зачем мне это? — скривился Будищев, с трудом удержавшись от упоминания болезни, именуемой в народе почечуем. [33]

— Ну, во-первых, это повысит твой статус. Быть личным дворянином всяко лучше, чем мещанином, или даже купцом. Во-вторых, мы устроим тебя в пулеметную команду, где ты сам сможешь все контролировать, от обучения комендоров, до обслуживания митральез.

— А в третьих будет?

— Отчего же нет, — улыбнулся инженер и показал на Гесю. — Полагаю, Гедвиге Генриховне будет весьма приятно стать женой офицера.

— Боюсь, что я равнодушна к этой категории мужчин, — рассмеялась модистка. — Хотя, должна признать, что Дмитрию очень идет форма!

— А если война? — встревожилась Стеша.

— Степанида Акимовна, помилуйте! — благодушно улыбнулся Владимир Степанович. — Ну, какая война? К тому же, если она и случится, не дай Бог, конечно, то Дмитрия Николаевича все равно призовут. Но только нижним чином, а не офицером.

— Божезбавь! — шутливо перекрестился Будищев.

— Господа, — смущенно прервал их метрдотель. — Вам просили передать.

— Что там ещё?

— Шампанского-с.

— Что?!

— Простите великодушно, — служитель перешел на шепот. — Господа офицеры из соседнего кабинета заприметили ваших барышень, да и велели прислать.

— Я полагал, что у вас приличное заведение, — нахмурился Барановский.

— Не извольте гневаться, а только мы люди подневольные…

— Что происходит? — встревожились гости.

— Да так, — криво усмехнувшись, пробурчал Дмитрий, незаметно расстегивая сюртук. — Кое-кому зубы жмут!

— Господа, честь имею рекомендоваться! — развязно представился появившийся вслед за метрдотелем юный офицер в красной венгерке и бокалом в руке. — Лейб-гвардии Гусарского полка корнет Бриллинг.

— Что вам угодно, милостивый государь?

— Мне угодно выразить восхищение красотой ваших дам!

С этими словами он изобразил лёгкий поклон и опрокинул в себя содержимое бокала. После чего ещё раз нахально осклабился и хотел было уйти, но его остановил издевательский голос Дмитрия.

— Рановато пришел, убогий. Вот поедим, тогда и подберешь, что останется.

— Что?!

— Да ты ещё и глухой?

— Ах ты, купчишка, да я тебя…

— Пошел вон!