Митральезы для Белого генерала

И вот теперь вольный купец Шматов восседал возле кучи добра, которое тянули к нему со всех сторон солдаты, казаки и матросы, взвешивал принесенное и отсчитывал деньги. Поначалу он греб все подряд. Валил в кучу ковры, конскую упряжь, разную утварь и оружие, не забывая, впрочем, торговаться.

– Побойся бога! – выговаривал он конопатому солдатику, притащившему под мышкой большой кувшин. – Ён у тебя помятый, сто лет не чищенный, да еще разобраться бы, с какого он серебра?

– Армянам унесу! – насупился служивый.

– И они тебе ажно десять рублев за пуд отсыплят, – парировал новоявленный Шейлок. – Ладно, где наша не пропадала, беру!

Скупка шла настолько успешно, что от прочих маркитантов несколько раз прибегали подручные и недобро косились на новоявленного конкурента. Но замечавший их Федор в ответ только внушительно поправлял висевшую на поясе кобуру с револьвером и продолжал заниматься своим делом.

Впрочем, скоро он заметил, что гора вещей выросла до совершенно неприличных размеров, а сумка с деньгами настолько же похудела. Почесав репу, парень здраво рассудил, что имеющихся в его распоряжении ресурсов на все по-любому не хватит, и стал брать только самые дорогие вещи, ну или те, которые казались ему таковыми.

– Не, ковров более не надоть, – отмахивался он. – Солить их штоле? К тому же они у тебя пулями траченны. Не буду брать!

– Ну-ка покажи, любезный, свой товар? – попросил у солдата случившийся рядом Студитский.

Тот охотно отвернул край своей добычи, и в глаза доктора бросился очень редко встречавшийся у местных мастеров орнамент.

– Сколько желаешь получить за него? – заинтересовался врач.

– Пятнадцать рублев, – буркнул нынешний хозяин раритета, памятуя, что за бутылку водки торговцы дерут аж десять целковых, а надобно еще и закусить.

– У меня есть только двенадцать, – с сожалением заметил доктор, пересчитав содержимое бумажника.

– Давайте, ваше благородие! – выпалил продавец, бросив в сердцах шапку оземь.

– Обмишулились, Владимир Андреевич! – весело крикнул Федор, все это время краем глаза наблюдавший за совершением сделки. – Я бы вам за пятерку сторговал.

– На то ты и купец, – ухмыльнулся Студитский и велел солдату тащить покупку к своей кибитке.

Будищев вместе с едва державшимся на ногах Майером в это время стоял перед Скобелевым. Белый генерал по очереди крепко обнял и расцеловал обоих. Потом объявил во всеуслышание, что именно они главные герои прошедшего столь успешно штурма, и что за Богом молитва, а за царем служба не пропадает, а потому награда будет вполне соразмерной подвигу. Бедняга гардемарин, которого еще мутило после контузии, едва не расплакался, слушая эту прочувствованную речь. Еще бы, его кумир, светоч в окне, образец для подражания лично наговорил ему любезных и ободряющих фраз, назвал героем и пообещал награду. Господи! Можно ли испытать большее счастье?

Даже Дмитрий, человек от природы циничный и совершенно не склонный к проявлению эмоций, казалось, растрогался и воспринимал славословия в свой адрес если не восторженно, то почти с удовольствием. Впрочем, героев в минувшем штурме было много, и у Михаила Дмитриевича нашлись теплые слова и для пехоты, и для казаков, и уж конечно артиллеристов.

– Поздравляю, – с каким-то странным выражением на лице процедил Костромин, оказавшись рядом с Дмитрием. – Кажется, вы достигли всего, на что рассчитывали?

Приодетый ради победы в парадный мундир интендант совсем не терялся среди блестящих офицеров из свиты Скобелева, тем более что он, очевидно, не всегда был статским, на что ясно указывали мечи, украшавшие орден Святого Станислава в петлице чиновника. Вместе с тем вид у него совсем не праздничный, как если бы доктор Щербак прописал ему пить касторку вместо шампанского.

– В общем, да, – пожал плечами Будищев и добавил со значением в голосе: – Осталось, конечно, пара незаконченных дел, но не слишком важных.

– Вы, верно, про господина Бриллинга? – скривил губы Костромин. – Говорят, выстрел, отправивший его в госпиталь, был сделан настоящим мастером. И какая ирония судьбы, именно вы спасли его от разъяренной текинки!

– Не знаю, на что вы намекаете, – нахмурился прапорщик. – Но я бы даже с такого расстояния не промахнулся. Это первое. Кроме того, в тот момент я находился в компании саперов, которые всегда могут это подтвердить. Это второе.

– Будет и третье? – немного оживился интендант.

– Я одному чинуше уже как-то по роже съездил, – многообещающим тоном сказал начавший заводиться Будищев. – Могу повторить.

– О! Нисколько не сомневаюсь, – презрительно скривился собеседник. – Но, помнится, его превосходительство приказали вам извиниться перед моим сослуживцем? Мне кажется, что сейчас самый подходящий момент.

– А что, он еще здесь?

– Представьте себе, – осклабился чиновник и неожиданно повысил голос: – Господа, герой сегодняшнего штурма мосье Будищев желает сказать несколько слов господину Нехлюдову. Причем публично!