Митральезы для Белого генерала

Встреча двух русских отрядов получилась весьма теплой, даже можно сказать сердечной, но долго радоваться не было времени. Вскоре объединенная колонна двинулась к Егин-Батыр-Кале, и как-то так получилось, что запряжки митральез двигались рядом с орудийными. Командовал ими коренастый штабс-капитан по фамилии Грек, а субалтерном у него был стройный молодой подпоручик с аристократическими чертами лица, показавшийся Майеру смутно знакомым. Он все никак не мог вспомнить, где же он мог видеть этого офицера, а потому хотел было обратиться к оказавшемуся столь осведомленным Бриллингу, но тот, против обыкновения, держался подчеркнуто сухо и, кажется, совсем позабыл о своем обещании напоить незнакомых артиллеристов.

«Да ведь они знакомы! – осенило гардемарина. – И, похоже, меж ними в свое время пробежала черная кошка…»

– Вы очень вовремя появились, господа! – воскликнул он, пытаясь завязать разговор. – У меня не было времени поблагодарить вас лично, но…

– Полноте, мой друг, – добродушно ответил штабс-капитан. – У вас еще будет случай. Кстати, откуда здесь посреди пустыни моряки?

– О, у Михаила Дмитриевича и не такое можно встретить, – рассмеялся молодой человек и тут же представился: – Командир взвода морской батареи гардемарин Майер!

– Очень приятно, – кивнул Грек. – Как меня зовут, вы уже знаете, а это барон Штиглиц. Прошу любить и жаловать. Он, вправду сказать, молчун, но, ей-богу, славный малый.

Подпоручик, нимало не смутившись от подобной рекомендации, учтиво приложил ладонь к козырьку кепи и одарил моряка самой любезной улыбкой. Судя по всему, он и впрямь был недурным человеком и… черт возьми, это ведь родной брат этой холодной красавицы Люсии!

Зачем Будищев пошел провожать взвод Майера, он, наверное, и сам себе не смог бы объяснить. Предчувствие было нехорошее, но что хуже всего, ничего исправить уже нельзя. Уж коли Скобелев утвердил состав отряда, стало быть, так он и пойдет. У Белого генерала не забалуешь! Присоединиться самому? Во-первых, без приказа это верный способ нажить себе неприятностей на ровном месте, а Михаил Дмитриевич, не говоря уж о начальстве поменьше, и так иной раз косо поглядывал на недавнего кондуктора. Дескать, не поспешил ли я? Во-вторых, если уж идти – так со своим взводом, потому как один в поле не воин, особенно без тачанок. А это еще хуже, чем свалить самому. К тому же Майер был не так уж не прав, говоря, что Дмитрий и его подчиненные не вылезают из боев. А ведь солдаты с матросами тоже люди, им и отдохнуть когда-то надо. Выспаться, обмундирование заштопать, к маркитанту сходить…

А тут еще пока он неторопливо размышлял над несовершенством земного бытия, наконец-то появился Шматов.

– Добыл! – счастливо улыбнулся денщик, прижимая к себе увесистый кувшин с непонятным содержимым.

– Самогона? – на всякий случай уточнил прапорщик.

– Да ну тебя, Граф, – отмахнулся Федька. – Молока же!

Как ни странно, но гордость парня была вполне понятна. Найти молоко в военном лагере оказалось не самой простой задачей. Проще всего, конечно, было купить его у маркитантов. Но! Во-первых, пронырливые торговцы могли под его видом продать любую дрянь, бог знает от кого надоенную и чем разведенную. А во-вторых, стоила бы эта непонятная субстанция столько, как будто получена как минимум от самки единорога, а доили оную по меньшей мере представительницы царствующего дома.

Приобрести у местных жителей тоже было проблематично, хотя бы в силу того, что они все сбежали в Геок-Тепе под прикрытие крепостных стен. Те же немногие, кто не захотел или не успел это сделать, стали добычей воюющих за русских туркмен-йомудов. Что джигиты с ними сделали, никто доподлинно не знал. Скорее всего, увели в плен, а там как получится. Выкупят родственники – хорошо, а нет, так рабочие руки в хозяйстве всегда нужны. Хотя могли и перебить по-тихому, уж больно много накопилось претензий к текинцам у обитателей Каспийского побережья.

Оставались только овцы и верблюдицы, коих в лагере было предостаточно, но… молоко они дают далеко не все и не всегда, да и доить их было не самым простым делом. Федя, к примеру, не умел.

– Надо козу добывать, – вынес вердикт Будищев, дослушав рассказ денщика о поисках.

– Надо, – охотно согласился тот, – только вот где?

– Где-нибудь найдем, – пожал плечами Дмитрий. – А сейчас пошли в госпиталь, отнесем твою добычу.

– Да я сам мигом обернусь, – попытался возразить Шматов, но приятель не стал его слушать.

Пришлось денщику шагать вслед за хозяином, держа под мышкой драгоценную бутыль и что-то ворча про себя.