Митридат против Римских легионов. Это наша война!

Но человек предполагает, а боги располагают. Едва в Синопе закончились торжества по случаю возвращения победоносных понтийских войск, как всех словно удар грома поразила весть – скифы вернулись и вновь держат Херсонес в осаде, а царь Палак кроме своих войск привел 50 000 сарматов из племени роксолан во главе с царем Тасием. Посланцы города умоляли Митридата срочно послать помощь, иначе город не устоит перед вражеской силой. И царь откликнулся на их призыв, невзирая на то, что в зимнее время навигация по Понту Эвксинскому считалась невозможной, он отдал приказ Диофанту снова грузить свою армию на корабли. Счастью херсонеситов не было предела, когда они увидели входящие в гавань понтийские корабли, где на палубах стояли ряды грозных воинов Митридата. Что же касается царей Палака и Тасия, то, видя, что теперь им город точно не взять, они сняли осаду и увели войска на север. Диофант же, видя вражеское отступление, выступил за ними следом во главе объединенных сил Понта и Херсонеса. Стратег хотел идти по прямой прямо на Неаполь, который снова был занят скифским гарнизоном, но этот план чуть было не закончился катастрофой – атаки скифской кавалерии и погодные условия едва не погубили понтийскую армию. Диофант отступил в Херсонес, а затем поступил так же, как и во время прошлой экспедиции: погрузил войска на корабли и стремительным броском с ходу овладел Керкентидой. А затем грянуло решающее сражение, которое навсегда изменило историю Тавриды и оказало огромное влияние на судьбу Митридата, хоть он в нем лично и не принимал участия. Страбон определяет численность армии Диофанта в 6000 бойцов и, на мой взгляд, это вполне реальная цифра, а вот с войсками союзных царей все гораздо сложнее. Географ указывает, что только роксолан, не считая скифов, было 50 000 воинов, но эта цифра мне представляется завышенной, иначе, обладая таким громадным численным перевесом, они не стали бы вступать в ближний бой, а просто отступили бы, расстреливая из луков немногочисленную вражескую армию. Но все равно численный перевес у Палака был, и был он достаточно велик, и потому сомневаться в победе оснований у него не было, поэтому царь скифов и решился на битву.

О том, как проходила эта битва, нам практически ничего не известно, сведений об этом античных авторов не сохранилось, и все, что есть в нашем распоряжении – отрывок из херсонесского декрета в честь Диофанта да пара строк из «Географии» Страбона. Вот что сообщает декрет: «когда Диофант сделал разумную диспозицию, воспоследовала для царя Митридата Евпатора победа славная и достопамятная на все времена: ибо из пехоты почти никто не спасся, а из всадников ускользнули лишь немногие». Великий географ тоже краток: « Однако любая варварская народность и толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой». Однако и из этой скудной информации можно сделать определенные выводы: например, о том, что Диофант заставил союзных царей принять бой там и тогда, когда это было выгодно ему. И что, используя условия местности, он заставил вражескую конницу атаковать фалангу в лоб, а это смерти подобно, оттого и такой невиданный разгром, и такие большие потери. Это был неслыханный триумф понтийского оружия, который навсегда сломил скифскую мощь и сделал Митридата властелином Тавриды. «Благодаря невероятно счастливой судьбе он покорил скифов , до него никем не побежденных,  – скифов, которые некогда уничтожили полководца Александра Великого, Зопириона, с тремястами тысячами воинов, которые убили царя персидского Кира и двести тысяч его воинов, которые обратили в бегство царя Филиппа Македонского» (Юстин).

* * *