Митридат против Римских легионов. Это наша война!

Теперь, когда Афины пали под натиском легионов, а гарнизон Пирея был эвакуирован, могло показаться, что ситуация для Суллы изменится в его пользу. Ничуть не бывало! Проконсул прекрасно знал, что из Македонии подходит еще одна понтийская армия, а торчать в разоренной и опустошенной Аттике, смерти подобно. Поэтому перемещение в район, где находилась его главная база – Фивы, откуда он получал все необходимое для осады, в том числе и продовольствие, представлялось вполне логичным. С другой стороны, ввиду приближения понтийцев эту самую базу было необходимо защитить, что опять-таки требовало присутствия римской армии в Центральной Греции. Но был и еще один момент, который настоятельно требовал движения вперед, – на помощь Сулле шел легион Гортензия, и проконсул опасался, что враги могут его перехватить и уничтожить. Поэтому, оставив в Афинах гарнизон и вернув в город тех, кто убежал или был изгнан при Аристионе, Сулла повел свои легионы на север.

А теперь посмотрим, может быть, Архелай поторопился и раньше времени оставил Пирей? Может, был смысл там остаться и продолжать удерживать Мунихий, приковывая к себе армию врага? Да нет, не было в этом особой надобности, поскольку, захватив Афины и укрепив их гарнизоном, а также вернув туда изгнанников и беглецов, Сулла создал в Аттике надежный оплот римского могущества. Поэтому он запросто мог позволить себе увести войска в Беотию и сразиться с наступавшей армией Понта, без боязни оставляя Афины в тылу. И что тогда мог делать Архелай? Осадить город и попытаться вернуть его под власть Митридата? Вряд ли он располагал для этого необходимыми силами и возможностями. Сидеть в Мунихии и ждать, как судьба войны решится в Центральной Греции? Тоже бессмысленно, поскольку его ветераны были нужны на севере, где вот-вот должны были начаться решающие события.

Поэтому, оставляя Пирей и отправляясь в Беотию, Архелай стратегически поступал правильно, собирая все силы Митридата на Балканах в один кулак.

Херонея

И Архелай опередил римского проконсула, соединившись с войсками, пришедшими из Македонии, до его появления в Центральной Греции. После смерти Аркафия этими войсками командовал стратег Таксил, и, судя по дошедшим до нас сообщениям, это была действительно отборная армия, основу которой составляла фаланга, в состав которой входили элитные подразделения «медных щитов». А теперь небольшой экскурс в историю. Накануне своего Индийского похода Александр Великий отобрал из своих македонских ветеранов самых опытных в военном деле, лучших из лучших, элиту элит, и, раздав им щиты, покрытые серебром, сформировал из них отборный корпус «аргираспидов» («серебрянных щитов»). Высочайшие боевые качества этой македонской гвардии были известны во всем эллинистическом мире, и, после того как корпус прекратил свое существование, осталась традиция – по цвету щитов выделять элитные подразделения фаланги. Мы знаем, что такие отряды существовали в македонской армии времен правления династии Антигонидов, это были фаланга «белых щитов» (левкасписты) и фаланга «медных щитов» (халкасписты). Эти отряды отборной македонской пехоты сражались во всех войнах с Римом и погибли на поле боя в последней битве III Македонской войны. Ну а поскольку Митридат позиционировал себя как преемника традиций Александра и других великих диад охов, то вполне естественно, что он обзавелся подобными элитными войсками. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что армия, пришедшая с севера, была очень хорошо укомплектована, а кроме собственно фаланги и мобильных войск располагала и прекрасной кавалерией. По сообщению Плутарха, в состав конницы Митридата входили мидийские и скифские отряды, вооруженные соответственно обычаям своих народов. «Даже чванливая пышность драгоценного снаряжения отнюдь не была бесполезна, но делала свое дело, устрашая противника: сверкание оружия, богато украшенного золотом и серебром, яркие краски мидийских и скифских одеяний, сочетаясь с блеском меди и железа,  – все это волновалось и двигалось, создавая огненную, устрашающую картину». Исходя из этого описания кавалерийских подразделений армии Таксила, можно сделать вывод о том, что он располагал как тяжелой, так и легкой конницей. Правда, трудно сказать, кого имел в виду писатель, когда указывал на мидийцев, потому, что в греческой исторической традиции так называли и персов, но, вполне возможно, он подразумевал отряды армянской тяжелой кавалерии, которые многое переняли от воинских традиций Ахеменидов.