Митридат

— Зад у Лаодики, конечно, замечательный, и грудь, и бедра, и все прочее, — сказал он однажды Митридату, — но будет лучше, если царь Понта перестанет изводить себя мыслями о прелестях чужой жены и подумает о государстве, в котором далеко не все в порядке. Сегодня, к примеру, ты собирался заняться распределением государственных должностей.

Митридат уже забыл об этом.

— Тирибаз, друг мой, — промолвил он с ленивым безразличием, — я доверяю это дело тебе. Ведь ты не хуже меня знаешь способности моих друзей и приближенных.

— Может, ты и царский трон мне доверишь? — язвительно произнес Тирибаз. — Все равно пользы от тебя, как от правителя, никакой!

Митридат оскорбился.

— Что ты такое говоришь, Тирибаз! А мои победы над скифинами, победы в Пафлагонии и Галатии — ты забыл о них!..

— Друг мой, — нравоучительно заметил Тирибаз, — царствовать — это не только побеждать на полях сражений. Нужно еще блюсти государство и в дни мира, чтобы оно всегда было готово к войне, как хорошо обученный воин.

— Ладно, Тирибаз, — нехотя согласился Митридат, — вели собраться во дверце всем вельможам и военачальникам. Я сам буду решать, кто из них какой должности достоин.

Еще со времен Ахеменидов, триста лет державших в подчинении всю Азию до самой Индии, повелось, что персидский царь — это наместник светлого бога Ахурамазды на земле, символ величия и власти, верховный судья и военачальник. Царь стоял выше всех людей, даже самых знатных, и любых законов, дошедших из глубокой древности и вновь составленных. Выше царя были только боги.

Наделенный такой исключительностью царь персов во все времена лишь от случая к случаю снисходил до забот и жалоб простых смертных, поручая все государственные дела огромной массе чиновников от самого низкого ранга (писцов и сборщиков налогов) до самого высшего (начальника личной охраны царя и главного царского советника).

Понтийские цари, унаследовавшие основы государственности распавшейся Ахеменидской державы, поскольку сами были персами, сохранили и иерархию государственных должностей. Так, верховный надзор за царством и всеми чиновниками осуществлял хазарапат — тысяченачальник. Он же стоял во главе государственной канцелярии и первой тысячи отряда «бессмертных». Хазарапату подчинялись все наместники, царские судьи, управляющие царскими усадьбами и сборщики налогов. Ему же подчинялись личные телохранители царя. На равных с хазарапатом по своему могуществу стоял хшатра пан — блюститель царства. Помимо того, что он являлся первым советником Царя и предводителем «бессмертных», под его началом находились также судебные следователи, полицейские чиновники, глашатаи, весь штат соглядатаев и лазутчиков во главе с гаушакой.

Не менее могущественным был и гандзабара — сокровищехранитель. В его ведении находилась царская казна. Ему подчинялись сборщики торговых пошлин и судебных штрафов, счетоводы, заведующие складами, мелкие казначеи и аштабарру — начальник копьеносцев — с отрядами особой стражи, подвластной только царю и сокровищехранителю. Правой рукой сокровищехранителя был упагандзабара — помощник казнохранителя.

Особняком от всех стоял рабхайла — начальник войска. Он подчинялся только царю и в особых случаях — хшатрапану. Ему же были подвластны: аспаэштар — начальник конницы; ратаэштар — начальник колесниц; каран — начальник пеших войск и флотоводец.

Особо приближенным к царю считался оросанг — широкопрославленный, который являлся благодетелем царя и пользовался величайшей царской милостью. На пиру, в совете или на войне оросанг всегда находился подле царя, он же выполнял особые царские поручения. Иногда оросанги вступали в родство с царями, беря в жены царских родственниц. Однако претендовать на царский трон оросангам и их потомкам строго воспрещалось, даже считалось верхом неблагодарности.

Став во главе царства, Митридат основное внимание уделял войску и походам за пределы Понта, стремясь к расширению своих владений и заодно пополняя казну военной добычей. Внутренними делами государства Митридат почти не интересовался. За время его двухлетнего отсутствия Понтом управляли его друзья, получившие высшие должности в государстве. Опираясь на войско, они жестоко и без промедления подавляли любое недовольство и среди знати, и среди народа. Будучи военачальниками, Фрада, Сузамитра и Архелай не знали, как осуществлять надзор за вороватыми чиновниками на местах, как выявлять судей, берущих взятки и выносящих несправедливые приговоры. Они не умели выбирать нужных людей в соглядатаи, часто не знали, что творится в отдаленных провинциях. Более того, Сузамитра разогнал оставшихся после смерти Гергиса лазутчиков и доносителей, считая их всех людьми низкими и алчными.

Должность гаушаки и сам Митридат считал постыдной и недостойной честного человека, поэтому он не назначал на эту должность никого из своих друзей. Постепенно воровство безнаказанных чиновников встревожило Митридата, как и действия разбойничьих шаек в горах Париадра.