Мю Цефея. Переломный момент

— Дорогие мои, — мягко заговорил Сар, его голос полз по залу, как удушающий газ, — собратья мои, то, для чего мы трудились столько десятилетий, о чём мечтали, задыхаясь в пыли, страдая от опухолей, совершенствуя своё тело по образу и подобию Машин, всё это привело нас сюда. В город, стоящий наших чаяний и надежд. В город, рождённый под землёй и вдали от Земли, в город, что станет началом. Все вы достойны увидеть, как свершится будущее, и слабая плоть станет прародительницей Машинной плоти.

«Скорбный» слева подтащил к Сару господина Искавелли и развёл его руки в стороны. Зоран увидел, что правой кисти у Флора нет; прямо над рванной раной был наложен жгут, наверное, чтобы господин не умер раньше времени.

«Он стал совсем бледным, — подумал Зоран. — Почему? Разве это действительно происходит?»

Сар поднял руку — оказалось, что в кулаке он сжимал рукоять маленького чёрного серпа.

— Послание слабым и жертва сильным, — произнёс он и сделал изящное, лёгкое движение; мелькнула чёрная полоса, и голова Флора дёрнулась, и шея раскрылась сбоку, как алый клюв неведомой птицы. «Скорбный» отпустил тело, и оно соскользнуло вниз, очень быстро заливая радужный пол кровью.

— Смерть — это право, — услышал Зоран надтреснутый голос Крапивника, — но не обязанность. Идите к тому богу, в которого верите.

Глаза у Крапивника уже были сухими, но всё равно казалось, что он плачет: дрожали, изгибаясь, губы, кожа меж бровей собралась в морщинку, и опустились уголки рта.

— Что они делают? — спросил Зоран. Он никак не мог поверить в происходящее. Мир вдруг стал походить на осколки чашки, разлетевшиеся по этой самой комнате.

— Послание слабым и жертва сильным, — повторил Сар, оборачиваясь вправо, к Сабино, и занося руку. — И знак, что город принадлежит нам.

— То, о чём мечтали всегда, — тускло ответил Крапивник. — Мир без людей. Здесь столько места, пустого места, чтобы начать, и строить, и строить. И мы построили. Вы построили. Казармы. Оранжереи. Завод. Главное — завод. Колыбель и инкубатор. Место рождения машин и смерти людей. Вторая волна — вот что нужно нам всем. Люди на Луне. Зачем? Зачем? — спрашивают мехи. Роботы построили этап ноль. Безымянный этап. И только потом сюда пришли люди. Но роботы могут строить и сами. Без людей. Строить других роботов. Строить другой мир. Сильный, прекрасный, машинный мир. Они говорят это вслух, всегда говорят, но никто им не верит.

— Этого не может быть. Они бы не смогли захватить город. Не решились бы. Нас двести, а их три десятка.

— Кто чинит машины, кто программирует их, кто ухаживает за ними, кто поклоняется им — вы? Их больше.

— Местные «скорбные братья» нормальные, — возразил Зоран. — Их всех проверяли.

Крапивник мотнул головой:

— Нет среди них нормальных. Они все выживальщики. Тараканы, пережившие конец света. Никто из нас не жил так паршиво, как они. В своих серых бункерах, в своих… — Его затрясло. — Ты не понимаешь их. Я не понимаю их. У цисов поле зрения с голову муравья…

Зоран смотрел на кровь Сабино, смешавшуюся с кровью господина Искавелли, на то, как мокнут её длинные чёрные волосы и сереет тёмная кожа, и не понимал, почему. Почему он видит это. Странную, дурацкую игру, затеянную Саром, спектакль, разыгранный для тех, кто… для кого?

Сар не мог просто взять и убить двух человек. Так, будто для него это обычное дело.

И зачем?

— Их план так прост, — говорил Крапивник. — Они все знали свою роль ещё до того, как попали сюда! Разве они хотели, чтоб после работы их выкинули отсюда? Оставив только самых слабых? Этот кастрат с серпом — его бы вышвырнули первым!

— Откуда ты знаешь о том, что он?.. — В глубине души Зоран понимал, что они тратят время. Но если Крапивник закончит говорить, то придётся начинать ему. А он сейчас даже не знал, что здесь настоящее. Кроме осколков мира на полу. И крови.

— Все жрецы мехов — кастраты.

В зале прибытия «скорбные» оттащили тела, оставив кровавые реки на умолкнувшем полу. И Сар, обтерев серп протянутой кем-то ветошью, заговорил снова:

— Братья мои, сокрытые во тьме, одинокие, ждущие своего часа. Вы видели, как металл рассёк слабую плоть. Так идите же, найдите остальных и плените их. Выйдите из своих теней, из своих убежищ. Никто не помешает вам теперь.

— Враги наши падут. — Сар поднял серп. — Те, кто станут частью нас, выживут. Заполнят пустые дома живыми Машинами. Ибо здесь — наш форпост, и отсюда начнёмся мы и в новых телах восстанем. Пока же пусть уснут… ибо Машины — наши друзья, и теперь они предадут их. Их медчипы предадут их.

— Это конец сказки о лунном городе, — сообщил Крапивник с убийственным спокойствием. — Даже моя подделка не спасёт тебя. Моя защита не спасёт тебя. Сигнал пройдёт, сигнал пройдёт, и ты уснёшь, бедный, глупый цис…

А Сар кивнул кому-то невидимому, и люди, стоящие позади, покачнувшись, повалились на пол. Зоран смотрел во все глаза: кажется, Доры там не было. Где она? Что с ней? Нужно найти её… нужно…

— Всё наши враги спят, братья, — сказал Сар буднично. — И пока они спят, свяжите их и заприте. Каждый из вас знает свою роль.

Трансляция закончилась.