Мю Цефея. Цена эксперимента

— Нет, я туда не поеду. Я еду в Департамент. А там закину тебя к девочкам.

— К девочкам? — переспросил Анастас.

Но вскоре он понял.

Его посадили в длинную черную машину без окон, в которой в два ряда уже ждали абсолютно одинаковые девушки в форме Чрезвычайного департамента и в зеркальных очках. Анастас подумал, что, возможно, Даная тоже находится среди них, и запаниковал было, не сумев определить, вычленить ее из дюжины одинаковых платиновых блондинок. Но потом он заметил, что, несмотря на одинаковые фигуры и прически, лица у этих девушек были разными: округлые, худые, скуластые. Попадались даже лица с морщинами и шрамами. Каждую кто-то придумал, понял Анастас, каждая для кого-то является идеалом красоты. А может быть, и экспериментом. Может быть, даже неудачным.

И все же одинаковые волосы пугали его. Он представил, как утром каждой спасательнице приходит команда с выбором определенной прически и та открывает шкаф с десятками париков, достает один из них и натягивает на блестящий лысый череп. Его передернуло.

Он снова набрал Веронику, раз уже десятый или пятнадцатый. Ответа не было.

— Одна девушка пятнадцати лет, — сказала одна из женщин, сидящая по диагонали от него, — однажды поссорилась с отцом и ушла из дома поздно вечером.

«Не сейчас, — подумал Анастас. — Сейчас не время. Сейчас мне слишком тревожно на душе». Ему показалось, что к нему обращается случайный робот, как будто всем спасательницам поручена эта задача, и это испугало его донельзя. Но потом он разглядел характерный подбородок, немного выступающий вперед, припухлые чуть больше обычного губы и узнал Данаю.

— Отец отправился искать ее, — продолжала Даная. — Он встретился в темном переулке с группой подростков. Ему показалось, что среди них его дочь. Он начал требовать от этих девушек показать лицо. Подростки разозлились, избили его и пырнули ножом. Дочь пришла домой через пару часов целая и невредимая.

Он ничего не ответил.

Он никогда не мог понять, по какому принципу Даная выбирает время и место, чтобы рассказать ему очередную историю. А когда выяснилось, что она выдумывает их, по крайней мере отчасти, это начало нервировать, будто она играла с ним в кошки-мышки. Ему показалось вдруг, что Даная, возможно, лучше его понимает, что ему требуется, и предлагает ему истории ровно в тот момент, когда он не в состоянии воспринять их. Этакий вечно недостижимый идеал, который так близко и который, кажется, очень просто поймать, надо лишь чуть сильнее постараться.

Но он не хотел стараться. Его жена была в опасности.

Машина остановилась. Спасательницы высыпали из машины, Анастас выкарабкался следом. Вокруг текла толпа, людей спешно выгоняли из огромного торгового центра, и найти Веронику в этом скоплении было совершенно невозможно. Но попытаться необходимо.

Полицейские, естественно, ничего не знали, не снимали данные с персональных чипов, первоочередной их задачей была эвакуация. Спасательницы скользнули внутрь здания, Анастас устремился было за ними, но его сразу завернули. Никаких преференций по сравнению с обычными посетителями у него, конечно, не было.

Он нервически пошел вдоль здания, от одного входа к другому, как вдруг услышал, как знакомый голос выкрикивает его имя. Это был Омир. Тяжело дыша, он протолкался навстречу. На одной руке у него красовался свежий бандаж.

— Вы не видели Данаю? — крикнул он.

— Иди ты в задницу, извращенец! — вскипел Анастас. — У меня жена там!

— Стойте! Вы не понимаете! Ей нельзя туда! Если это Вероника… То она ее взорвет!

Анастас замер. Все, что он знал, мгновенно рассортировалось в его подстегнутом адреналином разуме. Внезапно он получил ответы на все вопросы.

— Ты ее научил?! — рявкнул он.

— Ничему я ее не учил! Я ей рассказывал, как все устраивал, чтобы увидеть Данаю.

— Ты ее надоумил! И теперь она решила это устроить!

— Я не знаю! Может, это не она! Она мне ничего не говорила. Но она расспрашивала об этом здании в последнее время…

Анастас рванулся было к машине, понял, что это бессмысленно, начал набирать номер Дервеца, но не успел.

Грохнул взрыв! Их с Омиром засыпало осколками стекла. Одна из опор здания у входа надломилась, и часть стены поползла вниз, медленно и торжественно, взрываясь фонтанчиками бетона, когда ломалась очередная плита. Потом все заволокло пылью.

Он стоял, ослепший и оглохший, не зная, что делать. Затем кто-то — возможно, Омир — схватил Анастаса и потащил прочь. Еще кто-то всунул ему в руку респиратор, прижал к лицу. В голове звенело. Он отдышался минуту и, когда ему показалось, что пыль немного осела, полез по обломкам к зданию.

— Вам сюда нельзя! — крикнул кто-то, смутная фигура с горящим фонарем на лбу.

— Там моя жена, — крикнул Анастас в ответ.

Фигура махнула рукой и скрылась в пыли.

Анастас полез вверх, туда, где, как ему показалось, произошел взрыв. Часть здания просела, в стене зияли провалы, и кое-где можно было забраться на второй этаж по обломкам прямо с улицы. Там, вверху, было больше воздуха и света, но, что делать дальше, Анастас не знал. Он выкрикивал имя Вероники, но никто не отзывался.