Мюнхгаузен, История в арабесках

- Из всей твоей болтовни я только понял то, что ты охотно спровадил бы меня отсюда, причину такового желания я, однако, не усматриваю, - сказал старый барон. - Но вот тебе пока что моя рука. Ты, по-видимому, все-таки хороший парень, а мелешь вздор, вероятно, потому, что тоже не спал в эту тревожную ночь.

Старик протянул слуге руку; тот схватил ее со вздохом и, пробормотав вполголоса: "Что мне рука, если чердак пропадает", поцеловал ее, отчего старый барон растрогался и даже пролил слезу. Затем он послал своего почитателя за Мюнхгаузеном, с которым ему якобы необходимо было поговорить, и велел самому тоже вернуться обратно. Спускаясь по чердачной лестнице, Карл Буттерфогель ворчал:

- Известное дело! Как улыбнется мне счастье, так черт его хвостом и смахнет! Где мне теперь поесть на покое?

Он поискал барина в комнате и во дворе и нашел его, наконец, в саду в тисовой беседке позади Гения Молчания. Мюнхгаузен выпил там свой кофе, чтобы укрыться от неутомимой пилы учителя, и после этого слегка прикорнул на скамейке. Снова разбуженный, он сделал достойное жалости лицо и даже не имел силы выругать слугу. Он совершенно не выносил ночных бдений; сон был его единственной потребностью, других у него почти не было. Узнав о поручении, он воскликнул:

- Что? Осатанел, что ли, старый хрыч? - и с печальным слугой печально отправился к владельцу замка. По дороге они прошли мимо козел, где учитель орудовал в поте лица. Он окинул г-на фон Мюнхгаузена растроганным взглядом, приостановил свою работу и сказал:

- Хотя вы меня не любите, г-н фон Мюнхгаузен, но сегодня ночью вы оказали мне величайшее благодеяние. Я обязан вам жизнью.

- Понятия не имею! - ответил тот, пораженный.

В сенях барышня крошила стручки. Она опустила нож и сказала Мюнхгаузену:

- Понимаешь ли ты меня в это мгновение, учитель?

- Нет! - невольно вырвалось у барона.

- Как? - громко воскликнула барышня и выронила миску с бобами, которая разлетелась вдребезги.

На площадке чердачной лестницы г-н фон Мюнхгаузен оперся в изнеможении на слугу и сказал:

- Карл, я боюсь, что все это кончится катастрофой. Один, которого я ночью обозвал идиотом, говорит, что обязан мне жизнью; другая падает в обморок, когда я ее не понимаю, а в старика вселился дьявол спекуляции. Я начинаю выпускать нити из рук.

- Вы слегка ослабли, барин, - возразил Карл Буттерфогель. - Вы давно не мазались, и мне бы опять надо сбегать в аптеку. А впрочем, мне все безразлично, лишь бы мне стать техническим содиректором.

- Садись напротив меня, Мюнхгаузен, и сейчас же предложи мне несколько судебных казусов по делам воздушной компании, а ты, Буттерфогель, можешь вести протокол в качестве актуария! - воскликнул старый барон навстречу входящим.

Г-н фон Мюнхгаузен с удивлением оглядел обстановку чулана, отныне зала суда. Он захотел придать себе престижу и серьезно сказал хозяину, что он не любит такой поспешности, что фабрики строятся с большой осмотрительностью, что торопливость и излишнее рвение могут привести к тем печальным последствиям, которые именуются дефицитом. Карл же Буттерфогель, стосковавшийся по своей колбасе, скромно вставил, что он пишет недостаточно быстро и потому не достоин предложенной должности.

Но старый барон не сдавался.

- Что! - воскликнул он лихорадочно. - Ты, молокосос, пасуешь раньше, чем я со своими сединами? Стыдись! Бодрее, не хлопай глазами! А что тебя касается, Буттерфогель, то ты только делай вид, что пишешь, если не умеешь быстро справиться с пером. Ты сидишь здесь только для комплекта.

Мюнхгаузен принужден был подчиниться и занял место против старого барона на деревянном табурете. Слуга с пером в руке поместился на узкой стороне стола. Мюнхгаузен собрал остатки душевных сил и предложил старому барону следующий юридический казус:

"Акционерное общество по сгущению воздуха не могло быть организовано вследствие неблагоприятных обстоятельств.

Вопрос: Как быть с поступившими взносами?"

РЕЗОЛЮЦИЯ СТАРОГО БАРОНА

"Принимая во внимание, что неблагоприятные обстоятельства суть неблагоприятные обстоятельства, за которые никто не отвечает;

принимая во внимание, что прежде всего надлежит вознаградить труд и старания, дабы никто и впредь не терял мужества создавать общественно полезные проекты:

директора, члены правления и синдик удерживают взносы и делят их между собой соответственно окладам. Синдик получает двойную долю.

Во имя закона и т.д."

- Превосходно! - воскликнул Мюнхгаузен. - Ты удивительно быстро постиг все тонкости юридической практики. Это вечная истина: место красит человека.

- Как технический содиректор, я тоже одобряю это решение, - сказал Карл Буттерфогель.

- Ну-с, а теперь второй, несколько запутанный случай, - предложил г-н фон Мюнхгаузен.

- Давай его сюда! - воскликнул старый барон. - Нет такого ореха, которого бы я не разгрыз.

"Требац взялся построить Мэву дом. В договоре значатся камни. Требац строит дом из обыкновенного камня, добытого в карьерах. Мэв отказывается платить, так как он имел в виду воздушные камни.

Вопрос: Кто прав?"

РЕЗОЛЮЦИЯ СТАРОГО БАРОНА