Миз гардемарин Харрингтон

Главстаршина потянулся и произвел несложные манипуляции со своей панелью. Когда его собственный дисплей показал копию дисплея Алькотт, лоб старшины нахмурился. Он сразу увидел, что именно привлекло ее внимание, хотя и не был уверен, что заметил бы это без тех манипуляций, что она уже произвела. Даже сейчас след импеллера был призрачным, и компьютеры явно не разделяли уверенности Алькотт, что они смотрят на что-то реальное. Они настаивали на пометке иконки быстро пульсирующим янтарным кружком неуверенного контакта, что обычно было плохим знаком. Но тренированных инстинктов Алькотт у компьютеров не было, и лично Дель Конте был уверен, что она выявила истинный контакт.

Частью проблемы был угол, под которым приближался неизвестный. Кто бы это не был, он обгонял их подходя сзади и очень “высоко” — так, что между ним и гравитационными сенсорами Алькотт оказалась верхняя полоса импеллера “Воительницы”. В теории компьютеры БИЦ [10], знавшие точную мощность клина тяжелого крейсера, могли компенсировать вносимые им помехи. В теории. На практике, однако, клин привносил в любые сделанные сквозь него наблюдения высокую степень неопределенности. Именно поэтому военные корабли намного больше полагались на датчики размещенные побортно и на носовой и кормовой оконечностях, где им не мешал клин. Верхние и нижние массивы датчиков конечно устанавливали, но в большинстве случаев все к ним относились — заслуженно — как к простой перестраховочной мере. В данном же случае, однако, единственным массивом датчиков способным видеть потенциальный контакт Алькотт оказался верхний. Известная ненадежность его данных, вдобавок к крайней слабости просочившегося сквозь клин сигнала означали, что контакт (если это вообще был контакт) еще не преодолел барьер автоматических фильтров БИЦ и что там еще никто не был в курсе его существования.

Но Алькотт была, а теперь — за свои грехи — был и Дель Конте. Действующие приказы на случай подобной ситуации были четкими и Алькотт, к сожалению, следовала им... в основном. Она, в самом деле, сделала именно то, что бы от нее и ожидалось на вахте лейтенант-коммандера Хираке. Лейтенант-коммандер доверяла своим людям и ожидала что если кто-то из них подметит что-то, на что по его или ее мнению стоит обратить внимание Хираке, то он просто перебросит результат своих наблюдений к ней на дисплей. Стандартная процедура требовала кроме того устного объявления, но Хираке предпочитала, чтобы ее техники занимались проверкой сомнительных данных вместо того, чтобы тратить время на доклады о том, что они не знают чего именно они не знают.

Проблемой Дель Конте было то, что отношение лейтенант-коммандера было отношением компетентного и уверенного в своих силах офицера, который уважал своих подчиненных и их умения. Все было бы просто замечательно, будь на вахте кто угодно вместо Элвиса Сантино. Потому что Алькотт сделала в точности то, чего бы хотела лейтенант-коммандер Хираке: она перенаправила картинку со своего монитора на экран номер два Сантино... а этот самовлюбленный осел даже ничего не заметил!

Если бы контакт был достаточно силен, чтобы БИЦ зафиксировал его как устойчивый, то онибы уже доложили и Сантино знал бы о нем. Если бы Алькотт доложила устно, он бы знал. Если бы он позаботился отвлечь часть энергии с которой он изображал образ Совершенного Флотского Офицера из голодрамы на наблюдение за собственными дисплеями, он бы знал. Но ничего из этого не произошло, так что он не имел представления о контакте. Но когда БИЦ наконец удостоверится и изменит его статус с помехи до возможного контакта, то даже Сантино наверное заметит по мигающей метке времени на незамеченной (пока) иконке, что Алькотт идентифицировала его несколькими минутами ранее. Более того, он поймет, что когда капитан Бахфиш и коммандер Лэйсон будут просматривать логи мостика, онипоймут, что ему следовало знать о контакте задолго до того, как он наконец-то доложил им. Учитывая натуру Сантино, последствия для Алькотт будут абсолютно предсказуемыми. И какого черта главный старшина Флота Его Величества оказался здесь, весь в поту от усилий изобрести способ защитить весьма талантливую и способную женщину от злобной мести совершенно бесталанного и примечательно глупого офицера?

Ничто из этого дилеммы Дель Конте не облегчало. Что бы не произошло, он не мог позволить задержке обнаружения протянуться, еще больше не ухудшив ситуацию. Так что он сделал глубокий вдох.

— Сэр, — объявил он наиболее уважительным тоном, — у нас потенциальный неидентифицированный импеллер приближающийся с один-шесть-пять на один-один-пять.

— Что? — Сантино встрепенулся. На мгновение он выглядел совершенно дезориентированным, а затем его взгляд упал на дисплей репитера, находившийся у его кресла, и Сантино напрягся.

— Почему БИЦ не доложил? — рявкнул он, и Дель Конте подавил почти непреодолимое желание ответить в выражениях, которые даже у Сантино не оставили бы сомнений относительно мнения главстаршины о нем.