Миз гардемарин Харрингтон

Зазвенел тревожный сигнал — компенсатор инерции КЕВ “Воительница” протестовал против свалившейся на него нагрузки. Другой сигнал взвыл от того, что нагрузка на узлы импеллера тяжелого крейсера скакнула на сорок процентов за красную черту. Несмотря на поврежденное заднее кольцо, “Воительница” внезапно прыгнула вперед почти на пятистах пятидесяти g. Ее нос резко развернулся к “Аннике”, столь же резко “клюнув” вниз, чтобы не позволить каперу произвести смертоносный выстрел “в глотку”, что было бы неминуемым концом для “Воительницы”.

“Анника” в ответ тоже начала отчаянно разворачиваться, но маневр захватил ее чересчур врасплох. У нее не осталось времени уклониться, прежде чем рывок раненной “Воительницы” вынес ее за корму врага.

Это не было совершенным выстрелом “под юбку” — мечтой любого тактика. Не было чистого пересечения курса под углом 90 градусов с последовательной стрельбой из орудий. Вместо того получился отчаянный рывок — бешенная смертельная схватка раненой гексапумы и скального медведя. Орудия Хонор не могли воспроизвести “подобающую” последовательность выстрелов вдоль оси вражеского корабля... но и того что они могли оказалось достаточно.

Шесть прямых попаданий гразеров пришлись на заднюю четверть “Анники”. Лучи прошли сквозь открытую заднюю горловину клина, где не было гравистены, которая могла бы остановить или ослабить их. Броня задней молотообразной оконечности брызнула осколками под их огненным прикосновением. Лучи прошли глубже внутрь корпуса, калеча и круша все на своем пути, уничтожив заднее погонное вооружение. Задняя треть бортовых стен капера замерцала и погасла.

“Анника” отчаянно разворачивалась в попытке вновь навести на “Воительницу” бортовые орудия, но Хонор Харрингтон только что обнаружила в себе убийцу ничуть не менее безжалостную, чем Андерс Дунецкий. Ее пальцы запорхали по пульту, вводя небольшие корректировки, и “Воительница” снова выстрелила. Каждый гразер ее уцелевшего борта отправил поток смертоносной энергии прямо в прореху в гравистене “Анники” и капер поглотил дьявольски яркий шар плазмы.

* * *

Когда Хонор Харрингтон остановилась перед морпехом стоящим на часах у кабинета капитана, Нимиц у нее на плече сидел прямо и неподвижно. Рядовой смотрел на нее долгое мгновение, затем потянулся к кнопке сигнала.

— Да? — голос принадлежал Абнеру Лэйсону, а не Томасу Бахфишу.

— Миз Харрингтон прибыла к капитану, сэр! — четко доложил морпех.

— Впустите, — сказал другой голос и морской пехотинец шагнул в сторону от открывшегося люка. Хонор благодарно кивнула, проходя мимо него. Всего на одно мгновение он позволил исчезнуть с лица профессионально отсутствующему выражению и ободряюще ей подмигнуть, прежде чем за ней люк вновь закрылся.

Хонор пересекла кабинет и застыла в стойке смирно. За столом капитана сидел коммандер Лэйсон, но капитан тоже присутствовал. Командир “Воительницы” расположился настолько удобно, насколько это было возможно, на диване придвинутом к самой длинной переборке кабинета. Выглядел он ужасно, в синяках и ссадинах, левая рука и правая нога в гипсе. При практически любых других обстоятельствах он бы находился в лазарете и, если бы это потребовалось чтобы его там удержать, лейтенант Чим стоял бы над ним с пульсером. Но в лазарете не было места ни для кого, кроме тех, чьи раны угрожали жизни. Басанта Лакхия лежал в лазарете. Нассиос Макира — нет; он находился в заднем ходовом отсеке, когда туда пришелся удар. Ремонтные партии даже еще не нашли его тело.

Хонор стояла перед старпомом и капитаном, и восемнадцать процентов экипажа “Воительницы” — погибших — тихо и выжидающе стояли у нее за плечом.

— Вольно, миз Харрингтон, — тихо сказал капитан и она позволила спине слегка расслабиться. Бахфиш смотрел на нее на протяжении долгих, тихих секунд и она встретила его взгляд настолько спокойно, насколько смогла.

— Я просмотрел записи с мостика, — наконец продолжил Бахфиш и кивнул в сторону Лэйсона. — То же сделали старпом и коммандер Хираке. У вас есть что добавить к этим записям, миз Харрингтон?

— Нет, сэр, — ответила она, выглядя в этот момент еще более абсурдно юной, чем обычно, от того, что смущение заставило порозоветь ее скулы. Древесный кот, сидевший у нее на плече, склонил голову, пристально изучая двух ее начальников.

— Совсем ничего? — капитан наклонил голову почти так же, как Нимиц, затем пожал плечами. — Ну, полагаю и в самом деле больше ничего не требуется. Все есть в записях.

Он помолчал еще мгновение, затем указал здоровой рукой на коммандера Лэйсона.