Мизери

– Задолженность. То есть то, что надо мной висит, верно?

– То, что висит. Да.

– Но я же не голь перекатная, не ирландская нищенка! – Под ее верхней губой показался ряд верхних зубов. – Я всегда плачу по счетам. Просто… На этот раз я просто…

Просто забыла, да? Ты забыла, как забываешь перевернуть февральскую страничку календаря. А забыть заплатить квартальный налог на имущество – это посерьезнее, чем забыть перевернуть страничку календаря, и теперь ты расстроилась, так как впервые забыла о чем-то значительном. Дело в том, Энни, что твое состояние ухудшается. Чуть-чуть ухудшается с каждым днем. Тебе, наверное, хорошо известно, что маньяк может вступать в конфликт с окружающим миром и даже иногда выходить сухим из воды после очень гадких поступков. Но существует граница между управляемым и неуправляемым психозом. Ты, Энни, изо дня в день приближаешься к этой границе… и отчасти осознаешь это.

– У меня просто пока руки до этого не дошли, – мрачно произнесла Энни. – Я ведь тут с вами верчусь как белка в колесе.

Внезапно ему в голову пришла одна мысль – очень неплохая мысль. Мысль, открывающая перед ним прямо-таки неограниченные возможности.

– Я знаю, – сказал он вполне искренне. – Я обязан вам жизнью, а вас я только обременял. У меня в бумажнике примерно четыреста баксов. Мне бы хотелось, чтобы вы этими деньгами погасили вашу задолженность.

– О, Пол… – Она посмотрела на него, смущенная и одновременно польщенная. – Не могу же я взять ваши деньги…

– Это не мои деньги, – возразил он и улыбнулся ей самой обаятельной своей улыбкой. А про себя подумал: Энни, больше всего я хочу, чтобы на тебя опять напала забывчивость, когда я стащу один из твоих ножей. Я достаточно подвижен, чтобы пустить в ход нож. Ты не успеешь понять, что мертва, а уже покатишься в ад. – Они ваши. Если хотите, считайте их оплатой за услуги. – Он помолчал, затем сделал далеко рассчитанный ход: – Неужели вы думаете, я не понимаю, что без вас я бы умер.

– Пол… Я даже не знаю…

– Я говорю серьезно. – Он позволил себе победную (о Боже, пусть она в самом деле будет победной!) улыбку. – Вы не только спасли мою жизнь. Вы сделали больше. Вы спасли две жизни – ведь если бы не вы, Мизери покоилась бы в могиле.

Теперь она смотрела на него, сияя, забыв про бумагу, которую все еще держала в руке.

– И вы продемонстрировали мне мои заблуждения, наставили на путь истинный. За одно это я должен был бы заплатить вам гораздо больше, чем четыре сотни баксов. Если вы не возьмете эти деньги, мне будет очень тяжело.

– Ну конечно, я… Хорошо. Спасибо…

– Это я должен сказать вам спасибо. Можно мне посмотреть?

Она с готовностью протянула ему бумагу. Извещение на оплату просроченной суммы налога. Арест имущества упоминается всего лишь как формальность. Он бегло просмотрел документ и вернул ей:

– У вас есть вклад в банке?

Она отвела взгляд:

– Есть кое-какие сбережения, но не в банке. Я банкам не доверяю.

– Здесь говорится, что арест не может быть наложен, если вы заплатите по счету до двадцать пятого марта. Какое сегодня число?

Она, прищурившись, посмотрела на календарь:

– Господи, тут же совсем не то!

Она сняла календарь со стены, и мальчик на санках исчез – Пол ощутил дурацкий прилив жалости. Ручей, текущий между покрытых снегом берегов, символизировал март.

Она близоруко прищурилась, затем произнесла:

– Сегодня двадцать пятое марта.

Господи Боже, уже, уже, подумал он.

– А, так вот почему он приехал. – Он же не сказал, что на твое жилье уже наложен арест, он только сказал, что так случится, если ты не пошевелишься до закрытия всех городских контор. Этот парень, собственно говоря, хотел оказать тебе услугу. – Но если вы, Энни, уплатите эти пятьсот шесть долларов…

– И семнадцать центов, – резко прервала она. – Не забудьте про эти гребаные семнадцать центов.