Мизери (пьеса Саймона Мура)

Пол: Я не знаю, я ведь гораздо тяжелее, чем выгляжу. (Она берет его под руки и крепко обхватывает.)

Энни: Ну, не притворяйтесь ребенком. Вы что думаете, что сестре Энни Уилкес впервой усаживать мужчину в инвалидную коляску?

Для него все это — настоящая пытка. Он чуть не кричит, когда она поднимает его и пересаживает в коляску.

Энни: Я знаю — это больно! Терпите, Пол! Сначала всегда очень больно, но потом будет легче и легче.

Он пытается усесться поудобнее, а она укладывает его загипсованные ноги.

Ну вот, как заново родились. Я надеюсь, что, хотя вы и получили возможность передвигаться, вы не злоупотребите моим доверием?

Пол: Нет, конечно, нет. (Он, наконец, уселся.) Энни, вы можете пообещать мне одну вещь?

Энни: Конечно.

Пол: Если я напишу вам эту историю…

Энни: НЕ историю, а роман! Такой же Большой и прекрасный, как все другие! А, может, даже еще лучше!

На какой-то момент он задумался.

Пол: Ладно, если я напишу для вас этот роман, вы меня отпустите?

Она напряженно смотрит на него.

Энни: Ну, конечно. Послушайте, Пол, вы так говорите, как будто я держу вас в плену.

Он молчит. Она ждет ответа, готовая отвергнуть любые подозрения. Он молчит.

Пол: Значит, когда я закончу роман, я смогу уйти?

Энни: Я уже, кажется, это сказала.

Пол: Хорошо. Итак, мы договорились…

Энни(уводя разговор): Я переплету ВОЗВРАЩЕНИЕ МИЗЕРИ своими собственными руками. В красивую твердую обложку. (Хихикает.) Слушайте, там на тарелке еще масса сладостей. Но не наедайтесь чересчур, потому что через пару часов, будет рождественский ужин и такая огромная индейка, какую вы еще не видели! С потрясающей начинкой из орехов, яблок, с жареным картофелем, красной капустной и горошком. У меня уже сейчас просто слюнки текут!

Пол: Энни, через пару часов будет пол восьмого утра!

Энни: У вас появится голод, как только вы учуете запах. А сейчас я вас оставлю, чтобы вы уже начали думать над книгой. Это, наверное, ужасно волнительно, правда? (Направляется к двери.)

Пол: Энни, я сегодня не смогу начать.

Энни: (после паузы) Как это?!

Пол: Эта не та бумага. Она не годится. (Он указывает на купленную ею пачку.)

Энни: Но это самая дорогая бумага… Ненси сама мне это сказала.

Пол: А ваша мама вам никогда не говорила, что самое дорогое еще не означает самое лучшее?

Энни: Нет, господин Семь пядей во лбу, но она мне говорила другое: дешево заплатишь — дешевое и получишь.

Она начинает учащенно дышать, сжимает и разжимает руки, и ему приходится ее успокаивать.

Пол: Не нужно раздражаться, Энни. От этого бумага лучше не станет.

Энни: Вы морочите мне голову с этой бумагой, потому что не хотите писать книгу. Я так и знала, что вы что-нибудь придумаете.

Пол: Если вы дадите мне ручку, то я покажу вам, в чем проблема.

Она приносит карандаш, стучит им по ночному столику. Он весь отвратительно обгрызен.

Поглядите!

Он берет карандаш, лист бумаги и проводит на нем линию. Затем большим пальцем растирает ее.

Вот видите, как все смазывается? И с напечатанным текстом будет то же самое.

Энни(иронично); Ну, конечно, а вы вот так сидите весь день и трёте пальцем по каждой странице.

Пол. Нет, но, когда работаешь над книгой, приходится постоянно листать страницы. Ты ищешь какое-то имя или проверяешь какую-то дату… Да, просто, когда раскладываешь напечатанное по листам, можно все смарать, А рукопись должна быть вечной…

Энни. Хорошо. Ничего Больше не говорите. Я еду менять бумагу.

Пол: Но ведь сегодня Рождество, магазин закрыт.

Энни: Нэнси живет от него в двух шагах. Ради вас придется ей прогуляться. Даже если она готовит рождественский ужин для всей своей семьи и всех своих родственников, ничего ей не сделается. Это ведь для вас, Пол! Это все ради вас! Я ведь знаю, как вам не терпится начать писать. Я даже не буду вас укладывать и тратить драгоценное время, чтобы давать таблетки. Я просто бегу! Меня уже нет! (Она хватает бумагу и идет к двери.)

Пол: Энни, начать можно и на этой бумаге…

Энни: Вы, наверное, думаете, Энни глупая и до нее все медленно доходит? Но я совсем не такая дура, и все соображаю.